"Да. Больше пейте, меньше закусывайте. Это лучшее средство от самомнения и поверхностного атеизма".
Венедикт Ерофеев, "Москва-Петушки".

Из всех тем, с которыми сталкивается психолог-практик, религия - одна из самых деликатных и зачастую сознательно избегаемых консультантом. Кстати говоря, в прикладной астрологии эта тема тоже весьма остра. И я советовал своим ученикам, когда к ним приходит верующий клиент, сразу же уточнять у него, кто, по его мнению, послал его на консультацию: Бог или дьявол, и строить дальнейший разговор в прямой зависимости от ответа.
История религии как наука (религиеведение) изучает в основном внешние формы верований человека, демонстрируя удивительное равнодушие к психологии верующих. Единственная отсылка к этой психологии заключается в констатации невежества наших далеких предков и их незнания много чего, каковое незнание компенсировалось якобы их верой во всякие небылицы. Однако первобытный человек отличался от современного не только уровнем знаний: он мыслил и чувствовал мир и себя самого, а также свое племя, совсем по-другому, и приписывать ему интеллект, по стилю похожий на интеллект современного человека, пусть сильно урезанный по части фактографии, было бы крайне наивным.
Тем не менее  вера в бога или в иные невидимые существа, представленные в тонком мире, но влияющие на мир плотный, свойственна, по-видимому, всем народам и народностям без исключения. Формы взаимодействия с этими существами, а также мотивы взаимодействия с ними, весьма широко варьируются, но до последних веков неизменно присутствовали в человеческом сознании, и существенные для себя события человек (как и общество в целом), как правило, предварял обращением к богу, ангелам, святым, своим небесным покровителям или их земным символам - иконам, статуям, священным камням или животным.
Вот как  в своем рассказе "Левша" описывает Николай Лесков действия тульских умельцев, получивших от царя ответственный заказ починить аглицкую танцующую блоху:

"Оружейники три человека, самые искусные из них, один косой левша, на щеке пятно родимое, а на висках волосья при ученье выдраны, попрощались с товарищами и с своими домашними да, ничего никому не сказывая, взяли сумочки, положили туда что нужно съестного и скрылись из города.
Заметили за ними только то, что они пошли не в Московскую заставу, а в противоположную, киевскую сторону, и думали, что они пошли в Киев почивающим угодникам поклониться или посоветовать там с кем-нибудь из живых святых мужей, всегда пребывающих в Киеве в изобилии."


Самые ответственные события в жизни человека - рождение, вступление в брак и смерть - практически во все времена и во всех культурах сопровождались особыми ритуалами и обрядами, подразумевающими участие высших сил, невидимых обычным зрением, но оказывающих на жизнь людей и обществ в целом существенное влияние. И лишь в последние сто-двести лет эти высшие силы стали восприниматься формально, а их влияния - вовсе игнорироваться. Обычаи и ритуалы во многом сохранились, но сакральная мифология из них выветрилась, - по крайней мере, для значительной части населения. Но изменилось ли наше подсознание? Может ли быть, что за столь короткий срок огромные массы населения "цивилизованного" мира стали атеистами и в своем подсознании? Неужели религиозное чувство - одно из основных в истории человечества - действительно так быстро куда-то исчезло, испарилось?
Еще отец психоанализа и всей современной психологии Зигмунд Фрейд отметил, что игнорируемые человеком аффекты не пропадают вовсе, а вытесняются в подсознание, где не исчезают, а хранятся, постепенно деградируя, но при удобном случае прорываются в действиях и сознании человека, хотя и в существенно искаженных формах. В случае религиозного чувства происходит именно это: оно не пропадает вовсе, но ищет себе более или менее адекватные формы проявления, иногда удивляя самого человека, но существуя независимо от его формально-атеистического сознания.


Далее я рассматриваю религиозное чувство как субъективное, то есть переживаемое и проявляемое данным человеком, и пытаюсь показать, что оно больше зависит от индивидуальности человека, во многом врожденной, чем от его конфессиональной принадлежности или атеистических убеждений.
Предмет моего основного внимания в этой статье - это подсознание человека, поэтому я в малой степени обращаю внимание на абстрактно-ментальные верования или убеждения человека, не оказывающие влияния на его непосредственную жизнь. Человек может умом верить в Бога, ангелов, судьбу или приметы, быть объектом сбывшихся предсказаний и потому верить, что у сивилл и прочих пророков и пророчиц есть определенное знание, допускать божественные инсайты у святых и т. д. - но нисколько не прилагать эту свою веру к собственным выборам, этическим и практическим, а также к своей обыденной жизни и экстремальным ситуациям. И это не будет означать отсутствие у него подсознательного религиозного чувства - скорее всего, оно все же имеется, но проявляется совсем по-другому и к его сознательным верованиям отношения почти (или совсем) не имеет.

Происхождение религиозного чувства - гипотеза. Естественной (для верующего человека) гипотезой возникновения религиозного чувства является связь человека с сотворившим его Богом. Всевышний не только создал человека и мир, но и дал людям для ориентировки в мире органы чувств, а для связи с Собой - религиозное чувство, которое, таким образом, является неотъемлемым атрибутом человека. Другой вопрос - как человек будет понимать это свое чувство и использовать его.
Людям с атеистическим мировоззрением для формулирования гипотез о происхождении религиозного чувства приходится нелегко, так как убедительных причин для этого свойственного всем культурам явления придумать не удается. Страх и уязвимость перед малопонятным и опасным окружающим миром приводит к идее поиска защитников от него - это логично. Но почему фантастические нереальные представления становятся такой защитой? Это непонятно, поэтому "материалистические" гипотезы возникновения религии кажутся во многом притянутыми за уши.
В частности, это касается интереса человека к устройству мира и особенно его происхождению. Самые примитивные племена еще не имеют развернутых мифов о творении мира в целом, но объясняют некоторые его особенности: почему ягуар пятнист, почему у слона длинный хобот и т. п. - вспомните сказки Киплинга. Однако зачем это знать? Что прибавляет к искусству охотника такое знание? Почему современного человека занимает теория Большого Взрыва - самое начало существования Вселенной по одной из модных ныне физических теорий? С материалистической точки зрения трудно назвать естественным интерес человека и общества к тому, что не оказывает на его жизнь никакого видимого влияния - например, к устройству далеких галактик и космологическим теориям типа разбегающейся или пульсирующей Вселенной.


Маленькое отступление. Я помню умонастроения интеллигенции 60-х годов прошлого века, вполне атеистической по своему мировоззрению, но поставившей на место Бога науку. "Настоящий ученый" - а таких было много - относился к своей науке с истинно религиозным пылом и посвящал ей всю свою жизнь, за счет чего наука интенсивно развивалась. В 90-е годы этот пыл практически исчез; умами народа овладел культ материального обогащения - достаточно наивный и диковатый по своим формам - вспомните анекдоты про "новых русских". Однако что сменило культ науки? Не культ денег, конечно: на смену ему пришел культ технологии: термин "поколение гаджетов" говорит сам для себя. За этим можно увидеть некоторую деградацию общества; однако последующий культ неразвитой и никак не реализованной собственной личности, предъявляющей себя миру посредством "себяк" (собственных фото) и собирающей "лайки" от фантомных "друзей", находится еще ниже.


В общем можно констатировать, что далеко не все интересы и устремления (не говоря уж о вдохновении) отдельного человека и общества можно вывести из их практически-утилитарных нужд. Наблюдательный ум везде найдет какие-то иные мотивы, нередко весьма далекие от утилитарных, которые иногда оказываются удивительно сильными. И религиозное чувство, в частности, стремление человека подняться над плотной (сенсорной) реальностью и видимыми явлениями, нередко, хотя и не всегда, относится к таким мотивам.
Стремление человека к широкому (во многих подробностях) или глубокому (законы) познанию мира вполне может быть вариантом религиозного чувства: стремлением познать Его через сотворенный Им мир. Эта идея кажется, впрочем, несколько искусственной, пока Бог рассматривается как пассивный объект, никак не принимающий участия в процессе Его познания обществом и отдельным человеком. Однако если мы встанем на ту точку зрения, что Бог не только заинтересован в Его познании со стороны человека и общества, но и Сам направляет этот процесс, то идея религиозного характера отношений человека с миром и, в частности, познания мира, становится вполне естественной. Николай Бердяев, русский философ-идеалист начала ХХ века, критикуя марксизм, в том числе российский, с раздражением писал, что "эти материалисты ничего не понимают в материи" - имея, вероятно, в виду, что глубокое изучение материального мира неизбежно ведет к прозрению Бога в нем.
Характерно, что стремление подняться над сенсорно-наблюдаемым миром свойственно уже самым ранним стадиям развития человеческого сознания. Самые древние легенды, так или иначе объясняющие мир, происхождение человека и животных и их особенности, прямо или косвенно вводят особое пространство-время, которое в этнографии принято называть мифологическим и которое резко отличается от обычного: там творятся, модифицируются и гибнут не объекты, а их архетипы. Так в сказке Киплинга про приручение домашних животных описывается конфликт между кошкой и собакой, завершающийся тем, что (ни больше не меньше!) с тех пор все кошки не любят собак, а те их при всяком удобном случае преследуют. Многочисленные легенды, имеющиеся у всех народов и даже племен, порой весьма наивные, заканчиваются сентенциями типа: "И с тех пор у всех слонов есть  хобот", "Вот почему у всех жирафов длинная шея", "Вот почему у попугаев хохолок на голове" и т.п.
Каков узко-практический смысл таких легенд? Да никакого! Охотиться они не помогают и вкусно готовить добычу  не учат. Зато они учат подниматься в мир архетипов, совсем другой, чем наблюдаемый воочию, и почему-то очень важный для людей. Почему? Потому что через эти мифы человек учится реальности невидимого, но весьма могущественного мира архетипов, что полезно и само по себе, и как существенный шаг в процессе богопознания.
Если считать, что мир творился Богом сверху вниз: сначала абстрактные идеи, затем конкретные образы и наконец материальные объекты, то вполне естественно, что (по крайней мере, иногда) процесс богопознания идет через познание мира, а тот познается снизу вверх: сначала познаются материальные объекты, затем - конкретно-образный мир, и затем - мир архетипический. И на любой из этих стадий человек может сосредоточиться, ведомый своим религиозным чувством: не потому, что она объективно наиболее существенна, а потому, что такова  врожденная склонность данного человека, определяемая еще при его рождении и при участии Всевышнего.

Типы индивидуальной религиозности. Не следует думать, что богопознание в его прямом или косвенном варианте - единственный или основной тип отношений между человеком и Богом, как их понимает подсознание. Есть четыре основных варианта таких отношений, описываемые ниже, и им соответствуют совсем разные по проявлениям типы индивидуальной религиозности.
1. Восприятие и трансляция "вниз" воли Божьей, транслированной Им данному человеку.
2. Самостоятельная жизнь человека "под сенью"  Бога, но вне прямых указаний с Его стороны и без необходимости Ему прямо отчитываться.
3. Отчет человека перед Богом.
4. Мистическое слияние с Богом в вулканическом или океаническом экстазе.
Как же переживает человек данного типа свою (по большей части неосознанную) религиозность? Какого рода стремления такая религиозность создает?


Восприятие и трансляция воли Божьей. Этот тип религиозности я мог бы назвать "пророческим". Человек, чей религиозный пафос заключается в восприятии воли Божьей, адресованной лично к нему, а через него - в мир, чувствует характерную пустоту, когда этой воли не чувствует или долго ее не получает. У него есть особая настройка подсознания, особая чувствительность к энергии и информации, идущей "сверху", так что, получая соответствующую трансляцию, он впадает в своего рода экстатическое состояние, а в заключение "сеанса связи" с высшим началом  ощущает особую внутреннюю наполненность и чувство не только высшей осмысленности, но и большой значимости своего существования. Вопрос: "Зачем я живу на этом свете?" - на какое-то время начисто снимается с повестки дня.
Однако вопрос: "Что делать с полученной от Бога энергией и информацией?" - для этого человека нередко не менее важен, как факт Божественного откровения (трансляции) по своему адресу. По идее он должен как-то истолковать полученные от Бога указания (они нередко идут в зашифрованной или символической форме) и как-то потратить полученную свыше энергию на "земные" дела, и это важные подробности, которые зачастую занимают его не меньше, чем процесс получения им Божественных указаний и Его благословения, а также само по себе послание, полученное им от Бога. Он может испытывать сильное желание нести это послание людям - но лишь при условии, что те примут для себя  высшее значение этого послания, а не воспримут его прозаически, например, как личное частное мнение данного человека, одно из многих возможных и наряду с ними. Говоря метафорически, пророческий тип религиозности делает человека сеятелем - но не быком, который тащит плуг. Ему важно получить от Бога горсть семян и бросить их в подходящую почву, но проращивать их - не его задача.
Если пророческий тип религиозности имеется у человека атеистического склада ума, или же человек мыслит Бога как слишком удаленную от себя инстанцию, то он начинает искать для себя источник божественной трансляции в разных местах - в храмах, священных текстах или изображениях, у святых или особо доверенных людей, в традиции или в социальном запросе (пример - распоряжение начальника, непосредственного или высокого). Вообще, вопрос о том, кто или что может служить "заместителем" Бога, требует отдельного рассмотрения - см. ниже.
Получив высшую трансляцию, этот человек стремится передать ее другим людям или даже обществам, и здесь он может легко ошибиться как в выборе этих людей, так и в оформлении для них высшего послания. И тогда его ждет судьба петуха, ошибочно предвещающего зарю: он будет ощипан и сварен в супе, и именно в этом будет заключаться воспринятая миром польза от него.
В одном из своих ранних стихотворений Александр Пушкин описал такой неудачный вариант пророческой религиозности:


Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя –
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды...
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.

Самостоятельная жизнь под сенью Бога. Этот тип религиозности можно назвать "автономным". Такой человек не чувствует необходимости прямо общаться с Богом, получать от него инструкции или отчитываться Ему напрямую. Для него достаточно жить под фоновым Божественным присмотром, ощущаемым как тонкая благодать, помогающая ему справляться с обыденной жизнью и экстремальными ситуациями в плотном мире. Когда эта благодать уходит, человек чувствует себя так, словно мир стал для него более жестким и угловатым, а в колеса судьбы вместо смазки насыпали песок. Но в этой ситуации человек не обращается напрямую к Богу, а стремится как-то изменить свою материальную и социальную жизнь в  надежде снова обрести благодать.
Другой, более формальный, вариант автономной религиозности заключается в том, что человек стремится жить по определенным законам, почитаемых им божественными, но имеющими по своей сути  плотное звучание, т.е. регулирующими жизнь материального мира и, возможно, социума. Это чаще всего этические законы, регулирующие внутреннюю и внешнюю жизнь человека, и когда он живет в соответствии с ними, его религиозное чувство удовлетворено, а когда он эти законы нарушает, то его религиозность осознается как попранная. Читатель, знакомый с идеологиями иудаизма, конфуцианства и протестантства, несомненно узнает в них автономную религиозность, хотя последнее понятие, конечно, существенно шире.
Таким образом, автономная религиозность ставит в основу определенный стиль или правила плотной (материально-социальной) жизни человека, считая этот стиль или эти правила имеющими высшую ценность и стараясь придерживаться их с религиозным пылом и рвением, что с точки зрения окружающих может выглядеть странно - или как необъяснимая причуда, или как непонятный фанатизм. При этом данный стиль может не быть последователен, а правила могут не образовывать сколько-нибудь логичной и последовательной системы - но для данного человека они святы, а их нарушение воспринимается им как святотатство или кощунство. Он сам может, впрочем, не мыслить в этих терминах, но его реакции будут выдавать его истинное подсознательное отношение.
Религиозность этого человека можно уподобить шествию быка, вспахивающего  поле, на котором уже имеются борозды, и он должен этим бороздам следовать. Небо его интересует лишь с точки зрения погоды и времени суток, а астрологии он чужд.
На таких людях держится мир - не только в своем добре, но и в своем зле. Большой ошибкой такого человека станет следование не тем законам или ориентировка не на тот сорт благодати, которые предписаны ему Богом. Однако понимание своей ошибки приходит к автономно-религиозному человеку обычно с большим опозданием, когда значительный кусок поля уже вспахан, но оно оказывается чужим.


Отчет человека перед Богом. В религиозной литературе это называется исповедью или покаянием, но религиозность данного типа, которая может быть названа "отчетной", существенно шире по своему спектру проявлений. Дело в том, что через этого человека Бог получает информацию не только о нем самом, но и об окружающем данного человека мире и других людях, и это для человека может быть не менее важным.
Отчетная религиозность дает человеку дар быть внимательным к себе и к миру особым типом внимания: и ему самому, и окружающим иногда кажется, что через этого человека смотрит Бог или, по крайней мере, высокая сущность, например шестикрылый серафим, или этнический эгрегор, или Планетарный Логос, или Мировой Разум.
Отчетная религиозность дает человеку не только особое внимание, но и направляет это внимание на вполне определенные объекты, которые для него приобретают особый интерес, хотя характер этого интереса человеку обычно неясен; по крайней мере, обычными социальными мерками он  необъясним.
Передав Богу (или Его заместителю) интересующую Его информацию об определенном объекте или ситуации, человек чувствует глубокое удовлетворение; его жизнь становится наполненной высоким смыслом. Он чувствует, что Бог не только воспринял его сообщение, но и примет адекватные меры по поддержке или коррекции этого объекта или ситуации, но исполнять Его волю будет кто-то еще - возможно, люди с пророческой или автономной религиозностью.
Для человека с отчетной религиозностью характерно не только стремление рассказать Богу об окружающих его людях и событиях, но и стремление окружающих к тому, чтобы такой человек на них посмотрел своим "жреческим" взглядом,  и им обычно не хочется лгать ему. Иными словами, мир раскрывается навстречу этому человеку с тем, чтобы рассказать о себе и чтобы этот рассказ прозвучал "Богу в уши".
Люди с этим типом религиозности нередко становятся репортерами, следователями, воспитателями, психологами, причем в своей работе они в первую очередь опираются на свое внимание и интуицию, относящуюся к тому, где им следует оказаться, с кем и о чем поговорить, а точнее - какой вопрос задать.
Человека с отчетной религиозностью подстерегают две опасности: перепутать адресата своего видения и неправильно определить объект внимания. В частности, ему не следует использовать свое видение людей и ситуаций в узко-корыстных целях.
Этому человеку бывает очень важно "понять себя". Однако за этой потребностью может стоять несколько иная  потребность увидеть себя глазами Бога, а это может потребовать от него значительных усилий и даже жертв, связанных с преодолением самопотакания и самообмана.


Мистическое слияние с Богом. Этот тип религиозности можно назвать "мистическим". Человеку с мистическим религиозным чувством мало того, чтобы вступить с Богом в отдаленный контакт типа официального разговора - ему нужно ощутить Всевышнего всеми своими фибрами, не только увидеть и услышать, но и обнять Его и раствориться в Нем. Это по описанию нескромное желание бывает у некоторых людей очень сильным и порой реализуется в мистических состояниях, которые очень трудно или вовсе невозможно описать словами. В соответствующей литературе обычно используется термин "религиозный экстаз", но он мало что говорит людям, не пережившим его. Важно, однако, понимать, что если человек имеет мистический тип религиозности, то ничто другое, кроме экстатического слияния с Богом, его не устроит и не даст ощущения полноценности и глубинной осмысленности своей жизни.
Мистическая религиозность дает человеку талант к измененным состояниям сознания, в том числе и повышенным, а не только тем, которые даются "биологическим" сексом, наркотиками или примитивными групповыми медитациями типа коллективных праздников или отчетных собраний фирм. Впрочем, в качестве заместителей Бога для данного человека могут выступать и эгрегоры, и духи природных стихий (стихиали по Д. Андрееву), и различные архетипы, и даже отдельные люди или их образы в его сознании. Важно понимать, что для этого типа религиозности важно именно ощущение мистического слияния человека с объектом его поклонения, что может быть совершенно непонятно окружающим его людям с другими типами религиозности. Так в религиозном экстазе режиссер может сливаться с актерами, играющими на сцене, художник  - со своей моделью, фотограф - с пейзажем, горнолыжник - со склоном, альпинист - с горой, на которую он восходит.
Человеку с мистической религиозностью очень важно не ошибиться в выборе объекта поклонения и типа медитации, в ходе которой он с этим объектом сливается. Ошибка здесь может стоить ему дорого и привести к печальным последствиям в спектре  от откровенного сумасшествия до обычного алкоголизма.

Уровни погружения в религиозность. Не всем людям религиозность свойственна в одинаковой степени. Независимо от форм, в которых она выражается, религиозность может быть достаточно эпизодическим фактором в жизни человека, или регулярным его спутником, или основным, наиглавнейшим содержанием его жизни. Это может показаться странным, но так уж устроил Всевышний Свои связи с людьми, и с этим его установлением следует считаться.
Эпизодическая религиозность свойственна людям, у которых религиозное чувство появляется на короткое время от случаю к случаю, чаще всего в резко драматических ситуациях (например, тяжелая болезнь или смерть близких) или, наоборот, в случаях необычайных, но положительных стечений обстоятельств (чудесное спасение, случайная встреча с будущим супругом и т. п.). Впрочем, это чувство впоследствии быстро пропадает, не оказывая существенного влияния ни на психику, ни на поведение человека.
Устойчивая религиозность бывает у людей, для которых стремление к связи с Богом или жизни по Его установлениям - постоянный фактор их жизни, но относящийся не ко всей жизни человека целиком, а к какому-то ее аспекту. Например, такой человек может быть весьма религиозен в своей семье, но не думать о высоком служении у себя на работе - или наоборот. Или он может с религиозным почтением относиться к своим родителям и в то же время не распространять религиозное чувство  на своих детей.
По поводу людей с устойчивой религиозностью у окружающих, как и у них самих, иногда возникает вопрос: почему так? Почему Бог или высшее служение захватывает именно эту сторону жизни и не распространяется на остальные? Ответить на этот вопрос человек обычно не в состоянии, но его попытки распространить искусственно свое религиозное чувство на какую-то еще часть своей жизни, где религиозность ему от природы не свойственна, либо проваливаются, либо лицемерны.
Тотальная религиозность свойственна людям, вся жизнь которых проходит под флагом  служения высшему началу - так, как человек его ощущает и воспринимает. Со стороны тотальная религиозность смотрится как своего рода фанатизм и обычно сопровождается большими жертвами. Так кажется окружающим, хотя сам человек нередко видит свою ситуацию совсем иначе: он занимается тем, что для него по-настоящему важно, что наполняет его жизнь вдохновением и высшим смыслом, а все остальное из своей жизни вычеркивает за ненужностью и неинтересностью.

Объекты религиозного внимания (поклонения, служения). Здесь речь пойдет о "заместителях Бога", используемых подсознанием, когда сознание еще не готово признать религиозное чувство человека, или Бог "в чистом виде" им еще не найден - и это, скорее всего, и не предполагается. Последнее означает, что Вседержитель не считает человека готовым к прямой связи с Собой (или достойным этого?) и посылает в качестве Своего заместителя тот или иной объект из идеального или материального мира. И тогда человек с религиозным пылом и жертвенностью служит или поклоняется этому объекту, и хорошо, если он этот объект правильно угадывает, ибо Всевышний часто разговаривает с подсознанием помимо сознания и говорит при этом языком намеков и символов. Я хочу подчеркнуть, что сама по себе направленность религиозного чувства на тот или иной объект, не являющийся Творцом и Хранителем Мира, для многих людей, по-видимому, вполне нормальна и правильна; неправильным же может быть конкретный выбор этого объекта, а также стиль и формы поклонения (служения) этому объекту.
Какими же бывают объекты религиозного служения? Их можно разделить на две группы: идеальные и материальные.

Идеальные объекты религиозного служения. К их числу можно отнести как абстрактные объекты - общие идеи, архетипы и т. п., так и конкретные образы (имажи), в том числе и те, которые не соответствуют наблюдаемым в природе материальным объектам.
Наиболее часто среди абстрактных идеальных объектов религиозного служения встречаются такие архетипы: Добро, Справедливость, Закон, Любовь, Труд,  Истина, Развитие. Нередко на архетипическую высоту возносятся положительные качества характера или поведения человека: Тщательность, Усердие, Прилежание, Искренность, Бескорыстие, Устремленность, Отзывчивость, Дружелюбие, Доброта и т. д.
В зависимости от типа религиозности (пророческий, автономный и т. д.) служение абстрактному объекту выглядит совсем по-разному. В качестве примера я рассматриваю далее четыре типа религиозного служения архетипу Любви.

Служение архетипу Любви
Человек с пророческой религиозностью стремится нести Любовь в мир - свое понимание и чувствование Божественной любви, явленной ему в особом откровении Всевышнего. Это откровение могло не осознаваться человеком как прямой Божий дар - оно вполне могло прийти к нему и как  жизненное переживание (любовь к женщине, мужчине, матери, ребенку, домашнему животному), отличающееся, однако, необычайной высотой и проникновенностью любовного чувства, которым человек впоследствии стремится поделиться с миром - например, с помощью лирических стихов:

Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим,
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.
(А. Пушкин)

Человек с автономной религиозностью стремится жить в ауре Божественной любви или подчиняясь тем законам, которые она устанавливает в жизни. Эта любовь может воприниматься им как высшее благословение, облегчающее ему жизнь, сглаживающее острые углы, приносящее необходимую в любом деле удачу, оберегающее его от многих опасностей и т.п. Это благословение он ощущает и непосредственно, как особое внутреннее настроение, и в ритме своей жизни, стараясь вести себя так, чтобы это благословение не утерять. В этом как раз и заключается его поклонение архетипу Любви - он в некотором смысле реализует его в своей "плотной" жизни, и это как раз, по его ощущению, от него и требуется.
Выражение "закон Любви" для других людей может звучать странно или непонятно, но для этого человека оно наполнено вполне конкретным содержанием, так что следование этому закону или его нарушение он регистрирует достаточно определенно.
Человек с отчетной религиозностью, направленной на архетип Любви, питает острый интерес к различным проявлениям любви в мире;  он наблюдает их, стараясь не разрушить своим вниманием и чувствует, что его наблюдения важны не только для него, но и для самого архетипа Любви. Свои наблюдения и свидетельства он склонен как-то описывать (словами или метафорами) обобщать, классифицировать и т.п., пытаясь выявить существенные признаки и разновидности этого чувства и тем самым приблизиться к его тонкому пониманию. Именно это дает ему глубокое удовлетворение, а самого по себе переживания различных видов любви ему недостаточно.
Человек с мистической религиозностью, поклоняясь архетипу Любви, стремится пережить это чувство в его наивысшем проявлении, совершенно не удовлетворяясь его обыденными, "плотными" проявлениями. Он ждет объятий бога или богини Высокой Любви (Афродиты Урании), и обычные сексуальные оргазмы или любовь узко-семейная его совершенно не устроят. Он может пережить любовное чувство, к которому стремится, в концентрированном виде и в самых необычных обстоятельствах, и оно совершенно "снесет ему крышу" на какое-то время - а потом он будет долго питаться воспоминаниями о пережитом. Интересующийся подробностями читатель может обратиться к классической книге Уильяма Джеймса "Многообразие религиозного опыта".

Религиозное служение имажу (конкретному образу). Служение абстракции - логичный, но не самый удобный для психики вариант служения. Для многих людей требуется что-то более конкретное, но в то же время нематериальное. Таково служение имажу - конкретному образу, имеющемуся в сознании человека, причем этот образ может соответствовать, а может и не соответствовать материальному объекту. Ниже приведены примеры служения разным видам имажей.


Служение образу человека. Таков, в частности, культ умерших предков. В качестве такого предка может выступать когда-то любимый родной отец, ныне умерший, или же дед или прадед, с которым человек не был лично знаком, но который служит предметом его гордости и поклонения как родоначальник или как прославившийся иными заслугами, например геройски погибший на войне.
Другой вариант - служение образу другого человека, может быть, совершенно еще живого, но существующего как своего рода идол или кумир именно в воображении данного человека. Так иногда родитель относится к своему ребенку - обожествляет его в своем воображении и при этом достаточно равнодушно проявляется по отношению к нему как таковому в жизни. Более того, к реальному ребенку такой родитель может испытывать даже неприязнь, так как тот своими низменными или обычными бытовыми проявлениями разрушает свой возвышенный идеализированный образ в голове родителя.
Аналогично порой женщины относятся к своим мужьям, пестуя их идеализированные образы в своем воображении и обращая мало внимания на их реальное бытие. И наоборот, мужчина может обожествлять в своем воображении образ своей возлюбленной, при этом обращая мало внимания на нее как живущую в материальном мире, имеющую свои желания и потребности, улыбающуюся или гневную и т.д.
Еще один распространенный вариант - религиозное служение своему собственному образу в глазах общества. Например, высокий начальник или политик или популярный артист может с религиозным пылом служить своему "имиджу" - образу в глазах общественности. И не нужно думать, что этот образ бессилен - наоборот, именно он и работает и дает человеку власть над тем или иным коллективом, обществом, народом.
Но бывает, что человек озабочен поклонением своему образу в собственных глазах, привлекая к этому служению окружающих или же целиком самостоятельно. Это - религиозно окрашенный эгоизм, так сказать, тонкого плана, который надо отличать от эгоизма плотного, когда человек с религиозным пылом заботится о своем физическом теле.


Служение эгрегору. Эгрегор - это дух (точнее сказать - бог) коллектива, и он относится к числу имажей. Всякий раз, когда человек мыслит тот или иной коллектив (пару, семью, группу, народ) как единое целое, его подсознание связывается с эгрегором соответствующего коллектива. Соответственно, служение коллективу как таковому есть всегда служение его эгрегору, независимо от того, имеет оно у человека религиозную окраску или нет.
Женщины нередко весьма чувствительны к парным и семейным эгрегорам, мужчины - к рабочим и дружеским, и поэтому им иногда трудно понять друг друга, хотя уважительный, а тем более религиозный оттенок  отношения человека к тому или иному эгрегору бывает выражен обычно довольно откровенно. Отношение человека к эгрегору получает религиозный оттенок, когда соответствующее "мы" в его подсознании и поступках сакрализуется, что нередко находит свое выражение в слове "святое", отнесенном к событиям и делам коллектива. "Помнить и отмечать годовщину нашего знакомства - это святое". "Если друг просит - это святое".


Индивидуальные имажи. Собственно говоря, любой образ, как и любой материальный предмет, может служить объектом религиозного поклонения. И через некоторое время он начинает творить чудеса, что является, кстати говоря, одним из доказательств бытия Божьего. Есть общесоциальные образы, являющиеся объектами поклонения в данной конфессии - это священные изображения на иконах, мурти, йидамах, янтрах, мандалах и т.д. Но бывают и персональные образы, имеющиеся в воображении лишь данного человека, которым он может поклоняться с религиозным пылом. Это может быть особенное визуальное воспоминание, например,  яркая картинка когда-то увиденного пейзажа, которая символизирует нечто невыразимо прекрасное и является для человека символом Красоты вообще, так что он ее воскрешает в своей памяти с высоким трепетом, и она наполняет его особой возвышенной энергией. А может быть, это запомнившееся с детства воспоминание о семейном празднике, несущее для человека энергию родительской любви с такой силой, что она для него уже превращается в божественную.



Важным вариантом религиозности является поклонение своему "я", или вера в самого себя. При этом человек обычно не выделяет достаточно отчетливо в своей личности той части, которую именует своим истинным "я", или своим высшим "я", но доверяет, особенно в трудных и этически нагруженных ситуациях, именно и только себе - например, внимательно слушает тихие внутренние голоса совести и долга - внешнего и внутреннего, и этим голосам следует.

Материальные объекты религиозного поклонения. Для современной молодежи это может быть новый гаджет - скажем, последняя модель айфона или сверхтонкий ноутбук фирмы "Эппл". В  религиозных течениях это священные рощи, храмы, мощи святых, другие предметы культа (например, камень Кааба в исламе). Для многих людей такими предметами являются вещи, принадлежавшие их родителям, дедам и бабкам, например, серебряный портсигар, часы на цепочке, кожаный ремень, виниловые пластинки, фамильные драгоценности и т. д.
Для некоторых людей материальным объектом религиозного поклонения является их собственное тело, за которым они ухаживают как за особой драгоценностью, и это отношение часто не связано с мыслями о здоровье - скорее, о красоте и молодости. Для такого человека стрижка, бритье, массаж, уход за кожей лица и шеи - священные процедуры, подобные богослужению в храме.
Следует различать поклонение материальному объекту, который ценится как носитель или проводник высших энергий или благословений, или как символ того или иного бога, - и религиозное поклонение материальному объекту как таковому. Последний вид поклонения стал распространен в материалистически-атеистическую эпоху, когда религиозное чувство само по себе не исчезло из подсознания, но уже не могло быть направлено на Бога, ангелов и другие невидимые существа. Зато стало вполне возможно восхищаться высотными зданиями банков, плотинами гидроэлектростанций и гигантскими ускорителями элементарных частиц, ценя в них их непосредственные функции. Хотя в развитых религиях часто подчеркивается, что поклоняться следует не материальным предметам (иконе, кресту, статуэтке бога), а той невидимой священной силе, которая стоит за ними.

Формы религиозного служения. "Официальные" формы религиозного служения хорошо известны - это в первую очередь обряды, посвященные богам, и жертвы, им приносимые. Однако  проявления подсознательной религиозности не столь ясны и очевидны, и нередко они сливаются с обычными поступками и переживаниями человека, лишь слегка их окрашивая. Чтобы вычленить и осознать эту окраску,  человеку нужно понять свой тип религиозности, а также осмыслить свое подсознательное отношение к Богу или Его заместителю и понять, каковы его религиозные  ожидания и потребности.
"Что я могу получить от Бога, и чего Он ждет от меня?" Так или иначе, этот вопрос встает перед любым религиозным человеком, и универсального ответа здесь, по-видимому, не существует: требования и ожидания Всевышнего к каждому человеку уникальны - как уникален сам этот человек.
Имеющиеся в истории религии формы служения богам хорошо известны: это, во-первых, разнообразные жертвоприношения, а во-вторых - славословие, приписывание им разнообразных достоинств, а также положительных фактов в жизни человека и общества. Однако как это может проявиться в жизни современного невоцерковленного человека? Наличие подсознательного религиозного чувства можно "заподозрить" во многих действиях и ожиданиях человека, направленных на тот или иной объект подсознательного поклонения, выбранный психикой в качестве заместителя Бога. Каковы же эти действия и ожидания? В чем сказывается их религиозная окраска? Ниже я привожу некоторые распространенные признаки.

Признаки религиозного чувства
Нелогичные, никак не обоснованные рационально ожидания удачи, помощи, благополучия.
Иррациональная вера в некий заранее определенный индивидуальный ритм жизни с различными "полосами" и т. п.
Приписывание объекту свойств, никак не вытекающих из его "материалистического" понимания.
Ни на чем не основанная вера в магическую силу определенных слов и словосочетаний.
Некритичность, настаивание на своем вопреки здравому смыслу и мнению окружающих.
Приписывание объекту абсолютной ценности.
Жертвенность, порой приводящая к самоуничтожению, по отношению к объекту.
Иррациональное поведение с сочетании с упрямством и фанатизмом.
Иррациональность происхождения чувств, привязанностей, убеждений.


Звучат перечисленные признаки не слишком привлекательно? Но что же делать подсознанию, для которого естественное выражение одного из основных стремлений человека фактически запрещено имеющейся культурой? На моих глазах в психологии, а затем и в общем употреблении появился негативный термин "созависимость", которым предложено заменить такие понятия, как жертвенная любовь и преданность другому человеку, и это во многом характеризует современную этику и нравственность. Каким словом будет предложено назвать глубинную религиозность, психологи пока еще не решили, но не сомневаюсь, что термин будет найден и оценен как негативный. Но это вовсе не означает, что Бог отступился от людей и человечества в целом - скорее, Он дает нам повод для глубокого самопознания и серьезного, продуманного решения вопроса о том, нужен ли Он просвещенному человеку.


__