Блог

 Главная / Блоги / Записки человековеда

Блог

Очерки полимодальной психологии (2). Память

Проблема индивидуальности
Объект интереса полимодальной психологии - индивидуальный человек, во всем своеобразии своей личности, внутреннего мира и внешних жизненных обстоятельств. Это означает нелегкую задачу, так как постижение уникального - функция искусства, а не науки. Наука изучает архетипы, то есть общие качества объектов, причем по возможности объективные, то есть не зависящие от наблюдателя. А в практической психологии ни то, ни другое невозможно: и данный человек (клиент) уникален, и каждый психотерапевт видит его по-своему. Может ли в этой ситуации научный подход быть эффективным или хотя бы в чем-то полезным? На мой взгляд, может, если его научиться корректно использовать, понимая, что общие понятия и законы к данному человеку нужно еще правильно приложить, и это уже искусство, которое надо осваивать отдельно. Более того, при том, что люди во многом кажутся похожими, сочетание общераспространенных черт у каждого из них совершенно уникально и неповторимо, и эффекты, которые это сочетание вызывает, теорией не могут быть предсказаны - по принципиальным соображениям.
И это обстоятельство ставит психолога-практика в затруднительное положение, так как каждый его новый клиент - особенный, и точное повторение приема, который помог предыдущему клиенту, скорее всего, не сработает для данного. А это означает, что опыт психотерапевта имеет ограниченную ценность и может даже иногда вводить его в заблуждение. Но зато он получает постоянную необходимость придумывать и открывать что-то новое, так что скука некоторых других профессий ему не ведома. : )

Память и ее власть над человеком
Один из самых "индивидуальных" объектов человека - это его память, сознательная и подсознательная. Действительно, у каждого человека воспоминания - свои, и акценты важности на них тоже свои. Память нас поддерживает - и она же нас топит. Как сделать ее конструктивной? Это один из важнейших вопросов психологии. Как быстрее запомнить то, что нам нужно (например, информацию перед экзаменом) и забыть травмирующие нас переживания? И правильно ли это делать? Надо ли прощать обиды? Эти и многие другие вопросы не имеют однозначных ответов, пока человек не разобрался в своем подсознании и не увидел важных тонкостей, на которые сознательного внимания не обращал.

Прошлое, будущее, настоящее
Говоря о памяти, то есть о прошлом, следует иметь в виду и будущее и планы или мечты человека, с ним связанные, и учитывать настоящее, которое многим мыслителям и философам представляется как единственная истинная реальность человека. "Прошлое уже безвозвратно ушло, а будущее еще не наступило. Единственная твоя реальность - настоящее, и в нем ты должен жить". Я думаю, такого рода поучения, восходящие к древним грекам или древнему Востоку, читателю этих строк не раз встречались, но насколько это так? Или же все-таки надо какую-то часть своего времени посвящать прошлому и будущему?
Ежедневная практика показывает, что о будущем мы заботимся весьма основательно и без этого свою жизнь не мыслим. Например, уходя из дома, мы запираем его на ключ - а что это, как не забота о возможном будущем? Ведь квартирные воры в этот момент не видны! А когда мы учимся, готовимся к экзаменам, присматриваемся к сигналам светофора - это же тоже забота о будущем, а не о настоящем! Самый заядлый фаталист, свято верящий в предопределение, все же не переходит оживленный проспект поперек, закрыв глаза и думая о Боге - по крайней мере, такой маневр удастся ему не более одного раза в жизни.
В огромной степени мы опираемся на свое прошлое - прежде всего на опыт, навыки, знания, полученные когда-то. И опираемся не только рационально - ведь множество наших ассоциаций, на которые мы полагаемся, оценивая ситуацию или новых знакомых, идут из прошлого и служат для нас ориентиром для текущего поведения.
Будущее нас вдохновляет, манит и страшит; прошлое служит источником знаний, вдохновения и терзаний - и не только для сознания, но и для подсознания тоже. И работа человека над собой несомненно должна включать в себя работу с прошлым и будущим - как в том виде, как они представляются его сознанию, так и с тем, как они мыслятся его подсознанием.
Прошлое и будущее - равноправные участники психики, а вовсе не только придатки к настоящему. И прошлое, и будущее в нашем подсознании активны - иначе как объяснить, что в наше сознание регулярно врываются весьма эмоционально насыщенные воспоминания и мечты, заставляя нас тратить на себя время и силы.
Можно ли работать с прошлым? Разумный взгляд говорит: "Былого не воротишь", - но наше подсознание как будто этого не слышит. Совершил человек ошибку, выбрал себе не ту профессию или жену - но прожил с ними жизнь. Какой смысл теперь жалеть о неправильном выборе, сделанном тридцать лет назад? Жизнь не терпит сослагательного наклонения - но подсознание почему-то игнорирует эту истину. Досада на себя самого, обиды на окружающих, горькие сожаления и муки совести, относящиеся к давно прошедшим временам - какой в них смысл? Правильно ли корить себя за грехи, совершенные в пятилетнем (или пятнадцатилетнем) возрасте? Где кончаются правомерные укоры совести и начинается невроз, который надо лечить? Как ни странно, здесь становится необходимой работа с личным мировоззрением человека - но не сознательным, а подсознательным, с его глубинными жизненными позициями и установками, о которых он может и не догадываться, но именно они дают его памяти такую власть над ним.
Вот стихотворение советского поэта Бориса Слуцкого, посвященное вдове погибшего на войне солдата, хранящей ему полную верность,

Память
Я носил ордена.
После - планки носил.
После - просто следы этих планок носил,
А потом гимнастерку до дыр износил.
И надел заурядный пиджак.

А вдова Ковалева все помнит о нем,
И дорожки от слез - это память о нем,
Сколько лет не забудет никак!

И не надо ходить. И нельзя не пойти.
Я иду. Покупаю букет по пути.
Ковалева Мария Петровна, вдова,
Говорит мне у входа слова.

Ковалевой Марии Петровне в ответ
Говорю на пороге: - Привет!
Я сажусь, постаравшись, к портрету -
    спиной,

Но бессменно висит надо мной
Муж Марии Петровны,
Мой друг Ковалев,
Не убитый еще, жив - здоров.
В глянцевитый стакан наливается чай,
А потом выпивается чай. Невзначай.

Я сижу за столом,
Я в глаза ей смотрю,
Я пристойно шучу и острю.
Я советы толково и веско даю -
У двух глаз,
У двух бездн на краю.
И, утешив Марию Петровну как мог,
Ухожу за порог.


Для поколения, выбитого войной, такое поведение вдовы вполне могло быть моральным образцом. А для более благополучных времен эта женщина являет собой образец неправильного, явно невротического поведения - раз уж она живет, зачем делать это во лжи, воображая себе реальным мужем давно уже умершего мужчину? Не лучше ли обратить свой взор на живых людей и украсить кому-то его одинокую жизнь, родить от него детей и их воспитать?
Можно жить, погрузившись в прошлое или под его постоянным сильным влиянием. И точно так же можно жить в воображаемом будущем, которое не имеет шансов на реализацию в настоящем, и человек это понимает. Но вопрос о том, следует ли это делать, имеет этическую подоплеку, не поняв которой избавиться от излишней власти прошлого или будущего порой бывает невозможно.
Здравый смысл подсказывает: можно и даже необходимо иногда обращаться к прошлому и как-то мыслить себе будущее, но и то, и другое должно завершаться какими-то решениями или действиями, относящимися к настоящему. А если этого не происходит? Если человек застревает в прошлом или в будущем, но никак при этом не меняет своего настоящего - то что это? Его свободный выбор или этическое нарушение? Понятно, что каждый человек решает этот вопрос для себя сам, но моя мысль заключается в том, что пока безрезультатные (а порой и саморазрушительные) пребывания человека в прошлом или будущем не осознаются им как несомненные грехи или пороки, то есть не осуждаются им этически, у него может не быть шансов из них выбраться. Попросту говоря, пока человек всерьез не захочет вылезти из этого болота, оно его не отпустит. И тезис "Мечтать не вредно" оказывается во многих случаях неверным.
Есть огромная разница между пониманием прошлого историком и человеческим подсознанием. Для историка прошлое неизменно (что было, то и было, и никак на это не повлияешь) и к его жизни отношения не имеет: он не политик. Однако для человека его прошлое являет собой источник разнообразных энергий, как положительных, так и отрицательных, и в этом отношении совсем не постоянно. Наша память - это огромный ресурс, причем использовать его мы можем осознанно или неосознанно, конструктивно или деструктивно. И в зависимости от того, как мы его используем, меняется и сама память. Это не значит, что человек переписывает свое прошлое - но он его переосмысливает и ставит совсем другие акценты на происходившем когда-то, и в результате влияние памяти на него меняется.
Но даже если человек никакой сознательной работы со своей памятью не ведет, все равно она постоянно меняется, и меняется ее влияние на него. В разные периоды нашей жизни мы вспоминаем разные эпизоды прошлого и питаемся энергией от них (положительной или отрицательной), и это означает, что активная часть памяти динамична, то есть меняется со временем. Этот эффект знаком любому человеку. Например, сильная резкая обида со временем меняет свой характер: из остро-жгучей становится просто острой, потом притупляется и вспоминается все реже, а потом и вовсе теряет свою значимость для психики. Иногда, впрочем, эта значимость не теряется совсем, так что обида остается навсегда, но это особый случай, который мы рассмотрим далее; но и в этом случае несомненна динамика переживания обидного эпизода: вначале он вспоминается одним образом, а потом - совсем иначе.
Среди психологов имеется устойчивое убеждение, восходящее к Зигмунду Фрейду, что негативно окрашенные воспоминания невротизируют человека и осложняют (утяжеляют) его жизнь, а позитивные воспоминания, наоборот, служат ему поддержкой и источником ресурсов. Однако трезвый взгляд показывает, что все обстоит далеко не так просто и однозначно. Да, близкое (кратковременное) действие психической травмы негативно, она на какое-то время лишает человека энергии, делает его скованным и устрашенным. А позитивное переживание (успех, удача, счастливая любовь) поднимает энергетику - но тоже на какое-то, обычно довольно ограниченное, время. Однако с течением времени подсознание начинает вытворять с воспоминаниями странные штуки, которые далеко не всегда рационально (или хоть как-то) объяснимы. Получается так, что одни воспоминания постепенно вытираются из памяти и перестают быть психологически значимыми, а другие почему-то нет. И при этом происходит что-то малопонятное с качеством воспоминания. Во многих случаях оно меняет знак: воспоминания о негативных, болезненных, травмирующих событиях становятся ресурсными, то есть почему-то оживляют и энергетизируют человека, а воспоминания о былом счастье и радостях, наоборот, его грузят и огорчают, причем порой весьма сильно. Это выражается, например, в том, что человек начинает гордиться перенесенными им невзгодами, огорчениями, страданиями или неудачами, и соответствующие воспоминания поднимают его в собственных глазах и повышают настроение и деловую активность. А воспоминания о былом счастье и радостях, наоборот, "грузят" его психику и погружают в уныние, депрессию и отчаяние. Его нынешняя жизнь по сравнению с минувшими периодами жизни, наполненными счастьем и радостью, легкими и беззаботными, кажется ему невыносимо скучной, мрачной, тяжелой и не интересной ни в каком отношении. Но самое странное заключается в том, что так бывает не всегда! Утерянный рай иногда воспринимается как худшее из несчастий - а иногда нет, и светлые воспоминания детства поддерживают вполне уже взрослого человека, лишенного детской беззаботности и радостей. То же относится и к светлой юношеской любви, сопровождавшейся высокими полетами к небесам. Иногда она выступает как худшая из потерь, и в сравнении с ней меркнут все взрослые любовные сюжеты; а иногда она греет человека всю жизнь, хотя ничего подобного ему уже не встречается.
Связаны ли эти эффекты с природой памяти как таковой? Думаю, что нет. Я полагаю, что есть специальные механизмы психики, которые хитрым образом управляют нашими воспоминаниями, вызывая их в определенных ситуациях, вставляя их в определенный контекст и таким образом провоцируя нужную подсознанию реакцию человека. Об этих предполагаемых механизмах я и собираюсь поговорить, но несколько позже.
По-видимому, основной механизм памяти - это постепенное забвение любых прожитых человеком ситуаций (жизненных эпизодов). Соответствующие воспоминания могут оставаться в сознательной памяти, но перестают вызывать у человека психологическую реакцию - эмоциональную в первую очередь. Иными словами, он, возможно, помнит про соответствующий эпизод, но эти воспоминания не вызывают у него никаких чувств, то есть переживания отсутствуют: что было, то быльем поросло.
И всякий раз, когда это правило нарушается, когда древний эпизод, случившийся десять или более лет назад, продолжает волновать человека, следует заподозрить существенную заинтересованность подсознания в нем - но уже не как таковом, а как в символе вполне актуальных для человека подсознательных обстоятельств. Рассмотрим этот тезис на некоторых важных примерах.
Обида. Каждого человека обижают - но не на всё он обижается. Даже суперобидчивые люди какие-то свои притеснения спускают на тормозах, не обращая на них внимания. В действительности каждый человек обижается на вполне определенный спектр притеснений и "обижаний" и соответственно помнит свои обиды именно этого спектра. И во многих случаях его специфическая уязвимость к воздействиям окружающего мира является врожденной - это его священная рана (или царапина) по Джин Хьюстон. В этом случае человек рождается как бы уже готовым приобрести соответствующий комплекс неполноценности (обиженности) и лишь ждет событий, которые это подтвердят, а как только такие события происходят, тщательно их запоминает и складирует в особую коробочку, на которой написано что-то в таком роде: "Как меня унижали", "Как меня не оценивали по достоинству", "Как меня не понимали", "Как меня задвигали", "Как меня презирали", "Как меня не любили", "Как меня гнобили" и т. п. В этой коробочке памяти хранятся соответствующие эпизоды, а один из них наклеен на нее и служит символом всего ее содержания. Понятно, что соответствующее воспоминание - его можно назвать ключевым для данного агрегата - вызывает у человека переживания, гораздо более сильные, чем должны бы быть - ведь за ним стоят все остальные эпизоды из данной коробочки.
Таким образом, в работе памяти есть не только механизм, который постепенно снижает психологическую значимость любого события. В ней есть механизм перевода некоторых воспоминаний из разряда содержательных (как оно было) в разряд символических (ключевых, в нашей терминологии), которые представляют собой в сгущенном виде целый ряд других воспоминаний, в чем-то похожих на данное и в совокупности представляющих определенный архетип. Иными словами, память не только ослабляет отдельные воспоминания, но и способна агрегировать их в группы (агрегаты) по определенным признакам, назначая одно из воспоминаний группы символом всей этой группы. Впрочем, иногда символом такой группы является не одно из конкретных воспоминаний, а само имя архетипа, под которым эти воспоминания собраны. Так, человек, обладающий комплексом обиды, иногда помнит самую первую или самую острую из нанесенных ему обид. Такая обида вполне может красоваться на коробочке с надписью "Как меня обижали" и иметь вид красочной наклейки с изображением одинокого ребенка, по ложному доносу лишенного любимых сладостей. Но возможно, что коллекция воспоминаний о нанесенных обидах имеет вид коробочки без наклейки, несущей на себе лишь надпись "Я обижаемый" - но эта надпись будет сделана особым шрифтом, буквы которого будут гореть темно-красным огнем, символизируя силу архетипа Обиды.
Итак, мы различаем обычные воспоминания, которые соответствуют реальным событиям, когда-то случившимся в жизни человека, и символические, или ключевые, воспоминания, которые фактически представляют собой целые группы (агрегаты) воспоминаний, объединенных по определенному принципу (архетипу). И тогда становится понятным, почему некоторые воспоминания не слабеют со временем. Таковы ключевые воспоминания: как обычные они бы давно уже выцвели, но как символы большой и постоянно пополняющейся коллекции сохраняют свою силу и власть над человеком - иногда совершенно не соответствующую номинальному содержанию данного воспоминания. Так вполне уже взрослый и социально состоявшийся мужчина может остро переживать воспоминание об обиде, нанесенной ему в трехлетнем возрасте пятилетним старшим братом, обозвавшим его "кретином", - притом что с этим братом у него давно уже прекрасные отношения. Но этот "кретин" наклеен на коробочке с обидами, постоянно наносимыми ему жизнью, и потому вечно жив и энергичен.
Здесь я должен подчеркнуть, что коробочка с наклейкой "Обиды" есть не у каждого человека, хотя жизнь и люди как-то обижают любого - и в детстве, и в юности, и в зрелости, и в старости. Но почему-то некоторые люди на обидах не заостряются и тема обижания в их жизни как таковая не стоит. Им можно позавидовать - но можно у них и поучиться.
Прощение и непрощение. Здесь я хочу обсудить важную тему прощения человеком самого себя. За что человек себя винит? В каких случаях его мучает совесть? И как долго? Это вопросы, которые обычно не имеют удовлетворительного логичного ответа. Более того: всегда удивительно, насколько индивидуальны и нелогичны ситуации, которые вызывают у человека чувства раскаяния, досады, мучений совести и непрощения себя, особенно длительного. Нередко какая-то абсолютная ерунда, мелкая ошибка или легкое предательство, совершённые в детском возрасте, мучают вполне уже взрослого человека, в то время как гораздо более серьезные свои грехи и ошибки человек легко и быстро себе прощает - или вовсе их не замечает.
Здесь мы наблюдаем те же процессы: с одной стороны, естественное постепенное забвение травматического события, а с другой - перевод некоторых таких событий в символы, наклеенные на коробочки-агрегаты - группы однотипных событий, объединенных определенной общей темой (архетипом), например: "Мои прегрешения перед моими родителями", "Мои деловые ошибки", "Мои предательства самого себя". И само существование любой такой коробочки-агрегата памяти, вероятно, предопределено с рождения вследствие врожденной чувствительности человека к данной теме. Заметьте: одни люди годами грызут себя за даже незначительные деловые ошибки, другие же к подобного рода своим промахам практически равнодушны - даже если они теряют большие деньги или недвижимость. Ну, немного огорчатся - и забудут. Один человек весьма чувствителен к своим промахам и неловкостям в общении и долго не может их себе простить, а другой достаточно равнодушно прокомментирует: "Ну, что-то я не так сказанул", - и тут же забудет о своем коммуникативном провале.
Здесь непременным фоном идет тема ответственности человека за себя и своих близких, за свое поведение и ошибки, и индивидуальные особенности, если к ним присмотреться, бывают весьма удивительны и нелогичны.
Мучает ли вас совесть за то, что, будучи младенцем, вы по ночам орали и не давали матери спать? А за то, что у вашей матери был токсикоз во время беременности? И что она не закончила свое высшее образование, вас родив? И что ее контакты с друзьями на несколько лет практически оборвались? И что ваш отец был вынужден, чтобы прокормить вас, пойти на нелюбимую работу с неприятным начальником? А ваша старшая сестра была из-за вас лишена счастливого беззаботного детства и фактически была вашей ответственной мамой? А мучает ли вас совесть за те огорчения, которые вы доставили своим родителям в отроческом возрасте и в юности? И что многие их усилия по вашему воспитанию пропали даром?
Мучает ли вас то, что в юности вы были неразборчивы в связях и объектах поклонения, что не учились толком, а глупо транжирили драгоценное время? А стоящих друзей от себя оттолкнули? Что занимались только делами, дающими быструю отдачу, а фундамента себе не строили? Что жили текущим днем, не задумываясь о будущем? Подумайте: какие ваши ошибки и неловкости детства и юности до сих пор огорчают вас?
Казалось бы, что человека, достигшего сорока лет, прожитые им детство и юность и ошибки тех времен вообще не должны волновать: былого не воротишь. И он сорокалетний имеет к себе пятилетнему и даже двадцатилетнему очень слабое отношение - фактически он уже совсем другой человек. Так почему же он должен нести ответственность за совершённые тогда ошибки и переживать и мучаться из-за них? И ведь это не придуманные переживания и мучения! Они явно идут из подсознания и на что-то намекают. И здесь я хочу остановиться на очень важном принципе полимодальной психологии.

Принцип актуальности
Этот принцип заключается в том, что всякое реальное переживание человека напрямую связано с его настоящим, даже если это переживание по видимости относится к его прошлому или будущему. "Реальное" в предыдущей фразе означает: поддержанное подсознанием, а подсознание практично, и потому всегда имеет в виду настоящее как основное содержание своих действий.
Из принципа актуальности вытекает важное следствие: если человек огорчается и терзает себя по поводу эпизода из своего давнего прошлого, то воспоминание об этом эпизоде - не более, чем ширма, за которой стоит реальная неудовлетворенность человека чем-то в его текущей жизни. Точнее говоря, древний травматический эпизод в таком случае является символом какого-либо текущего события или актуально неудовлетворительного положения вещей, которые человек не хочет осознавать как таковые и проецирует свою фрустрацию на прошлое. В этом случае мы можем предположить, что, во-первых, воспоминание о древнем травматическом эпизоде является ключевым, то есть представляет целый набор однотипных неудовлетворительных событий в жизни человека, а во-вторых, что есть какое-то актуальное на сегодня неудовлетворительное событие или обстоятельство из этого ряда, которое человек не хочет осознавать как таковое, но переживает из-за него, и оформляет свое переживание как реакцию на древнее воспоминание. Ниже я привожу ряд примеров.
Виталию кажется, что он переживает из-за давней несчастной любви, не сложившихся когда-то романтических и сексуальных отношений, начавшихся безумным фейерверком чувств, но тут же оборвавшихся. Он снова и снова возвращается к своим воспоминаниям, травит себе душу и плачет в подушку от безысходности. Реально (подсознательно) он переживает из-за своего текущего "безлюбовного" состояния, но не хочет этого осознавать, так как в глубине души прекрасно понимает, что с его сложившимся на сегодняшний день неуживчивым и непримиримым характером шансов на сами собой возникающие идеальные любовные отношения у него нет, а проводить серьезную работу над своим характером и убеждениями он категорически не намерен.
Борис регулярно вспоминает эпизод из своего детства, когда маленький Боря испугался большой собаки и трусливо спрятался за мамину спину. Он переживает в своем воображении свою детскую трусость снова и снова и с неослабевающей силой, хотя ему уже много лет, и каждый раз нещадно себя за нее корит. Скорее всего, у него имеется коробочка-агрегатор ситуаций, где ему не хватило мужества и он испугался, а воспоминание с собакой - наклейка на этой коробочке. Но этого мало: если в данный период жизни это воспоминание и сопутствующие ему аффекты (страх, недовольство собой в связи с отсутствием мужества, храбрости или безрассудства) возникают у Бориса регулярно и сильно, это значит, что где-то в текущих его делах ему не хватает храбрости, и он постыдно трусит, но не хочет себе в этом признаться.
Маленькой Зиночке отец в порыве негодования заявил, что она - полная никчемность и ничтожество, когда она неловким движением руки разрушила долго созидаемый им на пляже песочный замок. Воспоминание об этом эпизоде регулярно приходит к уже взрослой Зинаиде, лишая ее сил и уверенности в себе. Скорее всего, у нее имеется коробочка-агрегатор воспоминаний с надписью "Я - ничтожество", с наклейкой в виде одинокой грустной маленькой девочки у развалин песочного замка. Но скорее всего это воспоминание и сопутствующие ему острые переживания приходят к Зинаиде не просто так, а сигнализируют о ее текущих провалах, в которых она не хочет сама себе сознаться.

Агрегирование воспоминаний
Память - вовсе не хаотическое нагромождение воспоминаний об отдельных эпизодах жизни человека. Еще Милтон Эриксон заметил, что наши воспоминания агрегируются (группируются, объединяются) по сенсорным системам, как будто у человека есть несколько отделов памяти, хранящих каждый свой вид сенсорных воспоминаний: визуальный отдел хранит зрительные образы, аудиальный - услышанные звуки, кинестетический - телесные ощущения и т. д. Но я думаю, что есть и многие другие виды группировки воспоминаний, и в каждой такой группе (коробочке-агрегаторе) воспоминание приобретает характерный для этой группы оттенок. И получается так, что данный эпизод (событие) множится в памяти, попадая в разные группы и окрашиваясь там, а истинного, полного, "объективного" воспоминания о происшедшем событии у человека попросту нет. При этом набор коробочек-агрегаторов регулируется человеком в очень слабой степени, и нередко очевидные вроде бы коробочки у данного человека нередко отсутствуют. Привожу примеры, которые ставят в тупик многих стихийных и профессиональных психологов.
Неблагодарность. Это, видимо, вечная тема - как в семье, так и в обществе в целом. Вот семья, в которой один человек постоянно заботится о другом, например, мать о своей дочери. Дочь принимает заботу матери и даже, будучи воспитанной девочкой, мать благодарит - вполне искренне - за отдельные акты ее заботы. Но при этом общего чувства благодарности к матери у нее нет, и это очень чувствуется матерью. Ей кажется, что она вырастила чужого человека, а дочь-подросток чувствует себя свободной от матери и благодарности к ней за все ее деяния в совокупности не ощущает. Значит ли, что девочка в принципе неблагодарна и не ценит чужого внимания? Вовсе нет; кому-то другому, например, своему любимому школьному учителю, она может быть благодарна именно "большой" благодарностью. Но в коробочки с надписью "Материнские благодеяния" у девочки в подсознании нет, и конкретные акты заботы матери, удаляясь во времени, исчезают из памяти девочки, а не скапливаются в означенной коробочке за ее отсутствием. Что, с точки зрения матери, противоестественно. Зато у дочери вполне может быть коробочка "Вина матери передо мной", куда аккуратно складываются все новые и новые материнские промахи и непедагогичное поведение с дочерью. Вот и получается, что для девочки вина матери перед ней весома, а благодарности к матери нет - как будто и не за что, так как соответствующие воспоминания, не будучи агрегированы и собраны под архетип, из памяти дочери улетучились. Не в том смысле, что она забыла их всех начисто - но эти воспоминания остались в небольшом количестве и лишь как чисто ментальные, или формальные, - никаких чувств у девочки они уже не вызывают, так как в подсознании отсутствуют.
Почему так получается, и кто в этом виноват? Вполне может быть, что изначально (генетически, кармически) дочь воплощалась как "отрезанный ломоть" в своей родительской семье, и слишком сильной связи с матерью у нее быть не должно, а увесистая коробка "Материнские благодеяния" как раз такую связь и обуславливает. Поэтому ничьей вины тут может и не быть: таковы жизнь и психика. А вот ожидания человека, что в ответ на его заботу подопечный обязан испытывать к нему неувядающую благодарность, необоснованны - так может быть, но может и не быть.
И в этом причина многих педагогических неудач и провалов, когда родитель или педагог пытается создать в психике ребенка устойчивую программу, методично мало-помалу наполняя коробочку памяти, которой (коробочки) в психике ребенка просто нет, а создать ее педагог не сумел. Можно каждый день внушать ребенку на разном материале: "Ты должен быть хорошим", - и эти поучения принесут результат, если у ребенка имеется чувствительность к архетипу Добра, то есть коробочка "Добрые дела" у него изначально существует. Но если такой коробочки у него от природы нет, а суррогат он отвергнет, то усилия воспитателя ни к какому ощутимому результату не приведут.
Нерешительность. Это качество характера, которое очень портит жизнь человеку - но как от него избавиться или хотя бы несколько его сократить? В принципе, чтобы принять ответственное решение, нужно собрать в коробочку достаточное количество аргументов в его пользу. Но иногда это не получается - потому что коробочка оказывается как будто без дна и складываемые в нее факты, аргументы и воспоминания словно проваливаются куда-то. Но почему так получается? По очень простой причине: коробочка-то бутафорская, то есть она существует лишь формально, в сознании человека, но не в его подсознании.
Типичный пример - человек, собирающийся серьезно изменить свою жизнь, привычки, характер. Для того, чтобы это сделать, нужны энергия и решимость, которые он пытается накопить - но где их можно хранить? Этим вопросом мало кто задается, хотя он очевидно актуален. Вряд ли конструктор самолета упустит из внимания баки для горючего - он продумает и место их расположения, и материал, из которого они сделаны. А как настроить себя на перелет из одной жизни в другую? Очевидно, нужен самолет, а также горючее и баки для него - и каковы они? Обычно у человека бывает или положительный, или отрицательный стимул для серьезных перемен в своей жизни. Положительный стимул - стремление к лучшему, отрицательный - отталкивание от худшего, стремление с ним покончить. Но и те, и другие стимулы нужно где-то складировать, чтобы они не улетучились уже в самом начале перелета. А где они складируются? В специальных коробочках-агрегаторах, под названием "Что хорошее должно появиться в моей жизни" или "Что плохое должно уйти из моей жизни" - но такая коробочка должна существовать в подсознании, а если ее нет, то сделать ее искусственно чрезвычайно сложно. И у конкретного человека, по моим наблюдениям, обычно есть одна из этих двух коробочек - но может отсутствовать другая. Иными словами, один человек способен изменить свою жизнь, стремясь ее улучшить - но не может ее изменить, пытаясь лишь уйти от плохого в ней. А другой, наоборот, может изменить свою жизнь, наполняясь негодованием к себе и отвращением к окружающему миру, а вот сознательные положительные стимулы для него оказываются недостаточными.
Пример из моей личной практики. Периодически в мою школу поступали люди, которые на вопрос о том, чего они хотят, отвечали примерно так: "Я уже не могу жить так, как раньше. У меня уже нет другого выхода, как поступить к вам учиться, все остальные - тупики". И ни один такой человек не стал продолжать свое обучение дальше первого-второго задания. То есть другие выходы у него есть, но человек, желая направить себя в определенную сторону, сам для себя делает вид, что все остальные варианты для него невозможны или разрушительны. Это - отрицательная мотивация, и у одних людей она срабатывает, а у других - нет. Все зависит от наличия соответствующей коробочки-агрегатора и ее расположения в психике. Ведь что такое энтузиаст, или оптимист? Это человек, у которого в памяти отсутствует отрицательный агрегатор. И это в чем-то хорошо, а в чем-то - не очень, так как иногда обратная связь на неудачи должна все же работать. Впрочем, оптимист так не считает. : )

Итак: подсознание соглашается агрегировать далеко не всё, что человек может формально обобщить в своем уме. Набор коробочек-агрегаторов является в основном врожденным и расширить или сузить его достаточно сложно. Однако можно работать с каждой отдельной коробочкой, модифицируя как ее наклейку (архетип), так и содержание - в целом и по отдельности. И это, на мой взгляд, очень перспективная психотехника.

Память как ресурс психики
Являются ли воспоминания ресурсом психики? Дают ли они человеку реальную энергию для реализации его текущих дел? Могут ли они сами по себе быть тормозом или помощником? Общепринятое на сегодня мнение психологов-теоретиков заключается в положительном ответе на этот вопрос, причем считается, что положительные события в памяти человека его поддерживают, а отрицательные - тормозят, уменьшая его ресурсы. Однако на мой взгляд здесь далеко не все так просто и однозначно. Вы, вероятно, не раз слышали такого рода заявки:
1. - У меня было счастливое детство, поэтому и во взрослой жизни я оптимист и верю в себя и других людей.
2. - Я никогда не женюсь, потому что лучше моей мамы, хоть она уже умерла, на свете нет.
3. - Такого счастья, как в юности, у меня уже не будет, и моя взрослая жизнь неизбежно сера и обыденна.
4. - Мое детство в трущобах привило мне такую ненависть к нищете, что я жизнь положил на то, чтобы ни я, ни мои дети никогда не нуждались.
5. - Меня в детстве били и унижали сверстники, так как я был робкий, неуверенный в себе хлюпик, и как раз это было причиной моего рвения в боксе и в итоге титула чемпиона мира.
Однако логика, которая звучит в этих и подобных им высказываниях, гораздо чаще является притягиванием за уши, чем отражением реальных процессов в психике. Ниже я привожу собственные комментарии к этим высказываниям, не настаивая, впрочем, на их непременной и непреложной истинности.
1. У автора этого высказывания нет негативного агрегатора, именно поэтому его воспоминания о детстве светлые (тяжелые эпизоды забыты или подсознанием им не придано значения), а по взрослой жизни он оптимист, хотя не раз получал тяжелые уроки от жизни. И его мнение о том, что он опирается на счастливое детство, неосновательно: фактически он опирается на свой позитивный агрегатор, собирающий все хорошее, что в его жизни происходит, но события его детства в этом агрегаторе давно уже истлели.
2. Человек очень привязан к образу своей матери, и хотя бы чуть-чуть понизить его роль в своей жизни не может и не хочет. Несомненно, у него были к матери претензии, но они были частью их отношений и их не ослабляли. Никакого сравнения потенциальных невест со своей мамой этот человек никогда не делает, так как они для его подсознания несравнимы: она - МАМА, единственная и неповторимая, она - главная и незыблемая ценность его жизни, и этим все сказано. Фактически он родился для холостой (возможно - монашеской) жизни и валентности на жену в его психике попросту нет. А ссылка на маму - не более, чем отговорка для социума.
3. "Счастье в юности", на которое ссылается автор высказывания, - чистая фикция, придуманная им много позже. Фактически всегда его жизнь была на вид серой и унылой, а немногочисленные яркие моменты он не запоминал и к ним не стремился ввиду отсутствия соответствующего агрегатора. Не в этом соль его жизни, а в чем-то другом (например, в усердных кропотливых научных изысканиях). Никакого сравнения воспоминаний юности и нынешней жизни его подсознание не проводит, а указанное высказывание есть не что иное, как утверждение его морального права на скромную эмоциональную гамму в текущей жизни.
4. Архетип Богатства был активен в психике этого человека с детства и манил его к себе - вначале в своей низшей октаве, подразумевающей зависть к богатству других. Отсюда и его отвращение к собственной нищете. Причина и следствие перепутаны местами: он не пришел к богатству, поскольку отверг нищету, а отверг нищету, поскольку был с самого начала служителем Богатства. И если бы этот человек родился в семье среднего достатка, он тоже стал бы богачом. И его агрегатор называется "Богатство разных уровней", а не "Нищета".
5. Здесь аналогичная ситуация: человека влек к себе архетип Силы (Победы), вначале проявляясь в своей низшей октаве (бессилие, поражение). Но, будучи поражен в поединке, этот человек идентифицировался со своим соперником, думая: "Когда-нибудь и я буду на твоем месте". Иначе говоря, даже в моменты поражений на него светил архетип Победителя - пусть со стороны сильнейшего противника. И его агрегатор не назывался "Хилость", отнюдь: он назывался "От малой силы к большой, от поражения - к победе!"

В целом могу подвести итоги так. Думать, что слабость и поражения сами по себе вдохновляют человека на усиление и победы - большая наивность. Соответствующие агрегаторы тянут человека вниз, а не вверх. Низость и грубость сами по себе не вызывают желания им противостоять. Осознание человеком своей глупости или никчемности само по себе не пробуждает в нем стремления стать умнее или полезнее. Есть огромная разница между агрегаторами "Невежество" и "Обучение". И хотя второй агрегатор собирает, в частности, воспоминания о невежестве человека, но он ими не ограничивается! Человек, ведомый архетипом Обучения, убедившись в своем невежестве, получает от этого архетипа импульс к обучению - но вовсе не от факта своего невежества или от отвращения к себе в связи с этим.
На мой взгляд, основную психическую энергию человек получает от архетипов, которые ведут его по жизни, а не от своих воспоминаний, обычных или ключевых. Воспоминания - это скорее фон, чем существо жизни, и соответственно их энергия - фоновая, причем чем дальше по времени (обычное) воспоминание, тем слабее его энергия. А роль, которую играют воспоминания, часто определяется не их содержанием, но в первую очередь зависит от жизненного контекста, в котором они приходят. Самое положительное воспоминание, явившись не вовремя и не к месту, может сильно испортить человеку настроение и поведение. Наоборот, отрицательное по своему основному смыслу воспоминание может дать человеку правильную настройку в непростой ситуации и помочь ее успешно разрешить.
В современной психологии - и профессиональной, и любительской - весьма распространена идея обращения к прошлому как неисчерпаемому источнику психологических ресурсов. Однако так ли это? Представим себе взрослого человека, Антона, которому, как ему кажется, не хватает уверенности в себе, чтобы совершить трудное и рискованное действие, например, объявить жене о своем понижении в должности и зарплате, или о том, что у него есть постоянная любовница. Ему не хватает смелости, решительности - и где их взять? Стандартная рекомендация такова: вспомнить, как он в детстве или юности совершил рискованное действие, оказавшееся вполне успешным. И вот Антон перед объяснением с женой вспоминает, как он в десятилетнем возрасте очень боялся съехать на лыжах с крутой, как ему тогда казалось, горки, но все же набрался смелости и безрассудства и поехал - и успешно съехал с нее, не только не свернув себе шею, но даже удержавшись на лыжах. Насколько это воспоминание поможет Антону? Возможно, ощущения лихости и безрассудства к нему придут, и даже в ногах он почувствует некую силу - но те ли это переживания, которые ему помогут в разговоре с женой? Что-то мне подсказывает, что лучше бы ему готовиться к этому разговору, активизируя более взрослые ресурсы, чем те, которые предлагает ему память о детстве.
Ресурсы памяти всегда несколько неуместны и нуждаются в существенной переработке, чтобы оказаться действенными в текущей ситуации: ибо жизнь не повторяется, и меняется сам человек. Смешно и грустно смотреть на молодящуюся бабушку, когда-то первую красавицу, пытающуюся произвести впечатление на молодого человека ее внучки теми же ужимками, которые отлично срабатывали в ее юности и даже зрелости. Кроме того, ресурсы памяти быстро истощаются, если пользоваться ими чересчур целенаправленно и регулярно: прекрасное воспоминание может смягчить унылое настроение раз, и два, и три... а на четвертый раз оно уже не сработает и только ухудшит настроение.

Активность памяти: полимодальный взгляд
Здесь мы переходим к очень важному вопросу: кто же управляет активизацией памяти? И какие цели при этом преследует? Основной постулат полимодальной психологии состоит в том, что психика не едина, но состоит из относительно независимых программ, которые называются субличностями. Те из этих программ, которые человек за собой замечает и с собой идентифицирует, называются явными субличностями; остальные же называются теневыми.
Данная субличность поддерживает поведение человека в определенном круге ситуаций, которые считает "своими". При этом у каждой субличности есть свое понимание жизни, свои цели, ценности, инструменты, этика и... память. Да, память у каждой субличности - своя, причем те события, которые помнят несколько субличностей, запоминаются каждой из них по-своему, в соответствии с ее пониманием жизни и себя самой.
Отсюда вытекает важный вывод: плюсы и минусы в жизни человека не складываются по правилам арифметики, но остаются в виде различных координат одного многоразмерного вектора, который называется "жизненный путь". (Читателю, не знакомому с понятием вектора, могу предложить другой образ: высокое дерево, от которого отходит множество ветвей, "хороших" и "плохих", и дерево растит их все вместе.) Точно так же не складываются наши благодарности и претензии к любому партнеру: претензии к нему остаются претензиями и служат поводами недовольства им, как бы мы ни были ему благодарны. Таково, по крайней мере, устройство подсознания, и этот эффект связан с тем, что благодарности и претензии запоминаются и затем агрегируются разными субличностями: Благодарным "я" и Недовольным "я" соответственно (имена субличностей условны).
Я продолжаю концепцию памяти в полимодальной психологии. У каждой субличности - своя память, причем она относится лишь к тем событиям, которые данная субличность считает "своими", - а остальные события субличность игнорирует, т.е. они в ее памяти вообще не отражаются. Это обстоятельство помогает понять человека, демонстрирующего удивительную узость сознания, например, при оценке партнера, к которому, как говорится, неравнодушен. Говорят, что любовь красит все розовым цветом - но это не вполне так. Вот перед нами Порфирий, влюбленный в Полину. Его "розовые очки" заключаются в том, что его субличность Влюбленного не замечает (и соответственно не запоминает) тех проявлений Полины, которые Порфирию неприятны. Поэтому пока эта субличность царит у микрофона, не подпуская к нему другие, более трезвые и критичные субличности Порфирия, неприятные проявления Полины как будто не существуют - а для субличности Влюбленного и фактически не существуют. Правда, когда последняя отходит от микрофона и "розовые очки", фильтрующие негативы, спадают, оказывается все вовсе не так, как казалось ранее. Но означает ли это, что субличность Влюбленного прозрела? Вовсе нет! Она осталась на своих позициях, так как в ее памяти никаких негативных проявлений со стороны Полины нет. И если Полине эту субличность удается выманить к микрофону, то Порфирий мгновенно "забывает" про все неприятности, которые ему Полина причинила, и готов любить ее дальше... но лишь до тех пор, пока субличность Влюбленного не будет оттеснена иными субличностями.
Разделение памяти между субличностями - основа странного эффекта, который заключается в том, что во многих случаях опыт не учит человека. Представим себе не совсем уже молодого Афанасия, свято верящего в себя и свою счастливую звезду (вполне может быть, что и вправду Юпитер в его гороскопе стоит в большом трине). Субличность Афанасия, которая легкомысленно заваривает самые разные каши, может быть названа Авантюристом, и она в ситуации, когда ту кашу уже надо с трудом и неприятностями расхлебывать, тут же исчезает со сцены, уступая место Унылому Трудяге. Однако когда Унылый Трудяга завершает свою работу, Авантюрист его тут же гонит от микрофона и бодро пускается в очередную авантюру. В итоге Афанасий ведет во многом неприятную жизнь (иногда и в тюрьме посиживает), но почему-то веры в себя и счастливую звезду, а также стремления к авантюрам, не теряет. Может показаться, что он - дурак, т. е. человек без обратной связи. Но с психологической точки зрения это вовсе не так. Дело в том, что субличность Авантюриста помнит лишь про те эпизоды жизни Афанасия, когда она была у микрофона, то есть заваривала кашу, и тогда все было отлично! А неприятности сваливались всегда на голову Унылого Трудяги, который и собирает негативный опыт Афанасия и в общем скептически относится к идеям Авантюриста; но последний, оказавшись у микрофона, Трудягу не слушает, считая того никчемным занудой. Таким образом, проблема Афанасия вовсе не в короткой памяти или отсутствии обратной связи, а в недостаточно уважительных отношениях между его субличностями.

Память - огромный и очень важный для человека ресурс, который доступен разным субличностям в разной степени. Есть отделы памяти, доступные (почти) всем субличностям, а есть - лишь избранным. Актуализация в сознании того или иного эпизода жизни человека, т.е. фрагмента его памяти, всегда происходит по воле той или иной активной в данный момент субличности (возможно, теневой), и многие проблемы, связанные с памятью, фактически отражают проблемы отношений между субличностями. Что делает актуализированное воспоминание? В первую очередь оно определенным образом настраивает человека, т.е. специфицирует состояние его сознания, в частности, определяет его цели и ценности; и лишь во вторую очередь становится источником энергии и информации. Поэтому вызвать к жизни воспоминание, которое настраивает сознание иначе, чем это требуется активной (стоящей у микрофона) субличности, значит резко ей помешать, то есть сбить ее. И такого рода эффекты обычно неслучайны - они отражают борьбу между субличностями.
Пример - из обыденной жизни. Марфа разговаривает по телефону со своей подругой Инессой. Инесса уговаривает Марфу прийти к ней сегодня в гости, гда планируется веселая вечеринка. Марфа тяжела на подъем, но постепенно она уступает энтузиазму Инессы и уже почти соглашается поехать. И тут вдруг Марфе в голову приходит воспоминание о том, что она давно уже обещала своей маме помочь в декорировании ее квартиры. И как раз сегодня она может это сделать - или же ее давно обещанная помощь снова отложится на долгое время. В итоге Марфа едет не к Инессе, а к маме. Заметьте: если бы это воспоминание пришло чуть позже, Марфа бы поехала на вечеринку. Случайность? Вовсе нет. Это отчетливая интрига между тремя субличностями Марфы: Ленивой Домоседки, Ответственной Дочери и Тусовщицы. И самой хитрой оказалась Дочь. Ей было бы трудно самой заставить Домоседку отойти от микрофона, и она дала возможность сделать это Тусовщице (на энергии Инессы). А когда Домоседку у микрофона сменила Тусовщица, Дочь послала ей воспоминание, которое ледяным чувством долга отбило у той желание тусоваться, после чего Дочь с легкостью заняла место у микрофона.
Другой пример. Очень неуверенный в себе молодой Панкрат, считающий себя законченным неудачником. Он избегает любых ответственных поручений, так как уверен, что их провалит. И каждый раз, когда ему пытаются что-то поручить, у него перед глазами встает воспоминание: его отец бьет его ремнем за разбитую вазочку с вареньем, которую маленький Панкратик уронил на пол, перенося ее по просьбе отца из буфета на обеденный стол. И Панкрат уверен, что избавиться от этого навязчивого воспоминания он не в силах, и что оно приходит к нему всегда, когда от него требуется что-то ответственное, и потому он это поручение непременно провалит - и будет жестоко наказан. Читателю понятно, что вышеописанное воспоминание Панкрата - ключевое, и действительно сильно на него действует. Но в самом ли деле оно вездесуще? Во всех ли ответственных ситуациях оно всплывает в его голове? В действительности не существует людей, которые всегда в себе не уверены (как и не существует людей, никому никогда не доверяющих). И неуверенность (как и, скажем, подозрительность) - качество характера, но не абсолютный спутник человека по жизни, так что любой человек когда-то уверен в себе и когда-то доверяет другим, просто эти ситуации не так бросаются ему в глаза. В частности, наш герой Панкрат отлично себя чувствует на футбольном поле, где он с приятелями любит погонять мяч, и в этих ситуациях травматическое воспоминание к нему почему-то не приходит, даже в ответственной ситуации, когда он оказывается один на один с вратарем вражеской команды. И свою машину он нормально водит, причем даже в острых дорожных ситуациях не теряет самообладания и реакции. И где тогда его отец с ремнем? Почему не показывается?

Есть индийская поговорка: когда собака, стоящая на спине у слона, лает на тигра, то он злится не на собаку, а на слона. Так же и с неуместными воспоминаниями: злиться следует не на них самих по себе, а на те субличности, которые (чаще всего тайком) их насылают. И заметьте: сама по себе возможность для субличности наслать на человека воспоминание из своей памяти, не будучи при этом у микрофона, есть важный психологический факт, который может использоваться не только во зло.

Вопрос о том, насколько доступны воспоминания, тесно связан с вопросом об их неуместном появлении. Люди мало думают о том, чтобы сделать свою память себе послушной, хотя это чрезвычайно важно в некоторых ситуациях, особенно в острых.
Вот оратор, забывающий свой текст во время выступления. Вот влюбленный, не способный связать двух слов в присутствии любимой. Вот сын, начисто забывающий все свои обещания матери, как только отправляется в школу. Вот подчиненный, теряющий нить своего доклада перед начальником. Вот родитель, не в состоянии найти слова и аргументы, чтобы усовестить свое эгоистичное чадо. Почему иногда наша память послушно раскрывает свои запасники, а иногда как будто захлопывает некоторые из них? Ситуация осложняется еще тем, что есть память близкая, а есть далекая, достижимая с большим трудом, что хорошо знают все люди, пытающиеся говорить на чужом языке. И нередко близкая память одной субличности является далекой памятью другой и вовсе недоступна для третьей. Почему так? Я предполагаю, что готовность данной субличности делиться своей памятью с другой субличностью прямо зависит от сложившихся между ними отношений. И если допустить, что память субличности - ее драгоценное достояние, это становится понятным. Тем более, что при смене "владельца" данное воспоминание может резко изменить свой характер, и субличности это чувствуют. В частности, живое для одной субличности воспоминание может стать мертвым, будучи передано другой. Что это значит?

Живые и мертвые воспоминания
Есть воспоминания, которые человека не волнуют никак, то есть не вызывают у него психического отклика: эмоционального, умственного, делового, ценностного и т. д. Это - мертвые воспоминания. А есть живые воспоминания, которые не оставляют человека равнодушным и как-то меняют ему сознание, настроение, иногда даже вдохновляют на свершения или хотя бы спутывают текущие планы. И естественная динамика воспоминания - от живого к мертвому; период умирания воспоминания зависит от яркости и значимости для психики соответствующего события, но даже для самых ярких событий десять лет - критический срок: событие за это время отходит в далекое прошлое, и плюс к тому меняется сам человек, так что воспоминание относится как бы уже и не к нему самому. Исключение, впрочем, составляют ключевые воспоминания-символы, которые могут быть живыми сколь угодно долго, но все же некий привкус искусственности в них есть, поскольку событие-наклейка на коробочке-агрегаторе со временем схематизируется, превращаясь в миф.
Живые воспоминания - достаточно сложные и очень деликатные объекты, которые не хотят умереть просто так: они стремятся как-то повлиять на человека, причем у сильных воспоминаний такое влияние может быть многосторонним. А это означает, что воспоминание может менять своих "хозяев", то есть переходить от одной субличности к другой. И воспоминание, уже практически безжизненное у данной субличности (и ей уже неинтересное), может вспыхнуть ярким светом, попав к другой субличности и став на время ее большой поддержкой и стимулом. Однако возможен и другой сюжет: важное для данной субличности воспоминание, попав под власть другой субличности, быстро мертвеет и испускает дух, далеко еще не выполнив своей миссии в психике. Поэтому важные для себя воспоминания субличности берегут и неохотно делятся ими с другими, особенно с враждебными или чуждыми по духу.
В связи с этим сюжетом интересно рассмотреть такой вопрос: следует ли брать в профессиональное обучение юных психологов и писателей? Есть небезосновательное мнение, что набор на соответствующие факультеты вузов должен быть открыт для студентов, уже имеющих немалый жизненный опыт, и в любом случае они должны быть не моложе тридцати лет. А слишком раннее и притом "официальное" становление субличности Психолога или Писателя ведет к тому, что человек, не обладающий достаточным гуманитарным опытом, так или иначе становится (по крайней мере, в собственных глазах) гуманитарным авторитетом, а возможность приобрести собственный человеческий опыт у него резко сокращается: профессионализм берет верх. Последнее означает, что субличность Профессионального Человековеда забирает себе все (или почти все) гуманитарные впечатления человека и интерпретирует их весьма специальным и во многом антигуманным способом. Анализ живого всегда есть вивисекция, увы.
Каков же, на мой взгляд, правильный путь в человековеды? Сначала надо потусоваться среди людей на разных ролях, не имеющих прямого отношения к психологии - поработать официантом, секретарем, кассиром, инструктором йоги или подводного плавания, проводником в поезде дальнего следования, средним медицинским работником... список неограничен. И лишь тогда, когда полученные на этих работах впечатления от людей начнут как-то группироваться и потребуют глубокого осмысления, можно начинать изучать психологию как науку и психотерапию как практику - если сам собой возникает соответствующий запрос со стороны окружающих. При этом формирующаяся субличность Психолога заново переосмыслит гуманитарный опыт, полученный ранее человеком, и в значительной мере его оживит. Субъективно это переживается как ощущение: "О, так я не напрасно всем этим занимался, оказывается!" - что ранее было совсем не очевидно, и жизненные впечатления, казалось, умирают всуе.
Вопрос о том, как данное событие сохраняется в памяти разных субличностей, чрезвычайно важен и способен пролить свет на многие загадочные проявления психики. В частности, мертвое для одной (явной) субличности воспоминание может быть живым для другой - но эта другая субличность может быть теневой. Что происходит в этом случае? Соответствующее событие (ситуация) кажется человеку уже изжитым, и для явной субличности это так и есть; но для теневой субличности это далеко не так, и воспоминание для нее является травматическим или, наоборот, вдохновляющим. Как тут быть? В принципе, эта ситуация, если воспоминание травматично, - большая проблема для человека: ситуация глазами явной субличности действительно изжита, но чтобы изжить ее полностью, нужно активизировать теневую субличность и посмотреть на ситуацию глазами этой субличности, а у той даже имя неизвестно. Детектив, да и только!
Вот Маргарита, много лет бывшая замужем и не имеющая детей, проходит через неприятный по поведению мужа развод и затем в течение пяти лет учится жить одна. Ее субличность Жены так сразу умереть не могла и ушла в тень, и хотя теперь уже не выходит в сознание, все же еще жива. Эпизод развода был неприятен многим субличностям Маргариты, но все же для них катастрофой не явился; средства для существования у нее остались. Поэтому этот эпизод всеми явными (на сегодняшний день) ее субличностями пережит и является мертвым воспоминанием. Но для субличности Жены это не так: она до сих пор с неприязнью и ужасом вспоминает неприглядное поведение в суде бывшего мужа, но не может высказать ему это вслух, так как они уже чужие люди. Но заноза осталась и отравляет не только жизнь Жены, но и всю психику Маргариты. Проблема в том, что все явные на данный момент субличности Маргариты к бывшему мужу претензий не имеют, и это правда. А выпустить к микрофону субличность Жены было бы как-то странно: ведь Маргарита уже пять лет как незамужняя женщина! Но тем не менее это следует сделать (хотя это будет в чем-то похоже на спиритический сеанс) и помочь субличности Жены (ее тени, по существу) обиду отреагировать. Если бы обида была нанесена мужем в браке, то Жена сумела бы ее переработать - например, отомстив мужу тем или иным способом. А теперь реального мужа нет, и как отыграть обиду, Жена не знает. А вы, уважаемый читатель, могли бы ей помочь?

Минимальный психический акт и консервы памяти
Что является минимальным психическим актом, или атомом психического процесса? Это диада "впечатление - реакция". Иными словами, сначала человек получает определенное впечатление, а затем на него реагирует. Но реакция здесь может быть одного из нескольких типов: действие, переживание, консервирование впечатления в памяти, или более сложная. Рассмотрим эти типы психических актов подробнее.
1. Психический акт "собачий": впечатление - действие. Получив впечатление, человек немедленно начинает как-то действовать или планировать действие, являющееся его реакцией на это впечатление. Окончив действие, человек входит в психическое равновесие, завершая этот психический акт.
Примеры.
Сойдя на проезжую часть дороги с тротуара на зеленый свет и увидев мчащуюся прямо на него машину, пешеход мгновенно прыгает обратно на тротуар, спасая себе жизнь.
Узнав об измене мужа, жена тут же начинает обдумывать планы мести и выбирать знакомого, с которым наставит мужу рога.
2. Психический акт "кошачий": впечатление - переживание. При этом психическом акте человек, получив впечатление, немедленно начинает его переживать: чувствовать, ощущать себя, а точнее, процессы, инициированные в нем полученным впечатлением. Отпереживав, человек входит в равновесное состояние, завершая данный психический акт.
Примеры.
Увидев на пороге своей квартиры любимого, девушка от счастья не может ничего сказать и только взволнованно дышит, переживая встречу.
Получив от начальника нагоняй и взыскание, подчиненный, вернувшись на свое рабочее место, некоторое время сидит молча и ничего не делает, переживая полученный выговор и постепенно успокаиваясь.
3. Психический акт "хомячий": При этом акте человек, получив впечатление, не реагирует на него, кажется, никак: ни действием, ни переживанием. В действительности он консервирует это впечатление, отправляя его в подсознание, и оно в неотработанном виде хранится в его памяти в своего рода консервной банке. Но впоследствии эта банка должна быть вскрыта и впечатление должно быть отреагировано по какому-либо типу: или действием, или переживанием, или более сложным образом. Чаще всего такое вскрытие производится подсознанием и не контролируется человеком, а потому происходит порой в самый неудачный момент. Причем иногда вскрываемое впечатление осознается человеком, а иногда нет, и в таком случае его собственные действия или переживания ему совершенно непонятны.
Вопрос о сроке вскрытия законсервированного впечатления - довольно острый. Если не сделать этого своевременно, впечатление начинает тухнуть и деградировать (Фрейд бы употребил здесь термин "регрессия" ) и, в конце концов прорвав жестянку, буквально отравляет психику, вызывая у человека на тяжелые чувства или грубые действия.

Еще два типа психических актов тоже распространены и отличаются от описанных выше, являясь более сложными.
Психический акт "медвежий": впечатление - переживание - действие.
Этот акт отличается от "кошачьего" тем, что после переживания человек переходит к действию, чем и завершает этот психический акт.
Примеры:
увидел опасность - испугался - сбежал;
увидел красивую женщину - пленился ею - подошел познакомиться;
заметил интерес жены к другому мужчине - приревновал - устроил ей скандал.
Психический акт "обезьяний": впечатление - действие - переживание.
Этот акт отличается от "собачьего" тем, что действие не исчерпывает психического процесса, который завершается определенным переживанием, следующим за действием. Это переживание отчасти определяется первичным полученным впечатлением, но частично связано и с последующим действием человека.
Примеры:
увидел фрукт - украл и съел его - наслаждается сделанным;
увидел опасность - сбежал и спрятался - переживает случившееся (свой испуг и трусость);
увидел на дороге кошелек - схватил его - остановился, охваченный разноречивыми чувствами.

Вероятно, у каждого человека есть изначальная предрасположенность к определенным типам психических актов, и акты иных типов ему осваивать трудно - но очень полезно. Конечно, если на вас мчится автомобиль, то переживать (пугаться, бледнеть, кричать от ужаса) сейчас не время - лучше сразу отреагировать, отпрыгнув в сторону от него. Но в чуть менее острых и не требующих мгновенного действия ситуациях может быть полезно сначала отпереживать впечатление, и лишь потом уже что-то решать или делать. Например, вас под горячую руку оскорбил в лучших чувствах ваш близкий друг. Однако не надо сразу вызывать его на дуэль, как сделал в свое время Владимир Ленский - и погиб в цвете лет, если верить Пушкину. Лучше все же отпереживать оскорбление и лишь после этого предпринимать какие-то действия. Как говорится, сосчитайте до десяти.
Вероятно, у каждого человека есть способность к психическим актам всех типов, но каждая субличность имеет свой излюбленный тип, на который опирается, и у разных субличностей эти типы могут быть разными. Таким образом можно различать "собачьи", "кошачьи" и другие субличности, и им трудно договариваться друг с другом в конкретных ситуациях. Но важно понимать, что "законсервированные" впечатления раньше или позже будут расконсервированы и отреагированы психикой, и какая именно субличность это сделает (и по какому типу психического акта) - весьма важный вопрос, который, если им не заниматься специально, решает подсознание по своему выбору, далеко не всегда оптимальному с точки зрения сознания человека.

В заключение этого пункта я хочу подчеркнуть, что действия и переживания - два фундаментальных аспекта человеческой жизни, и без любого из них она неполноценна и кажется лишенной смысла и энергии. Но не нужно понимать переживание как непременно эмоциональный или кинестетический процесс. Переживание - это процесс принятия человеком внешнего воздействия, адаптация к нему. Поэтому помимо телесных и эмоциональных, бывают еще и ментальные, каузальные (событийные), буддхиальные (ценностные) и атманические (духовные) переживания. Что это такое? Попытайтесь вспомнить свои ощущения, когда вы:
- сталкивались с радикально новыми для себя понятиями или стилями и методами мышления;
- оказывались в новой для себя ситуации, к которой вам необходимо было приспособиться;
- сталкивались с новой для себя ценностной системой, к которой вам надо было адаптироваться;
- ощущали на себе волю Божью как абсолютный жизненный императив и смирялись с ней.

_
zelgrad
26.06.2015 16:08:23
Спасибо большое, Авессалом!
Luba
26.06.2015 17:01:47
память
Отличная статья. Узнала себя поближе. С первого раза не всё "пережевала", так то пару раз с удовольствием   прочитаю.smile:)
Майя
26.06.2015 20:55:37
благодарность
Большое спасибо за статью. Авессалом, это очень хорошо, это постепенно проясняет понятие полимодальности и субличностей, адаптирует к восприятию. Пласты, которые вы поднимаете теперь, нелегки даже для подготовленного читателя и даже имея в виду вашу изумительную способность делать сложное доступным. С этой статьей забрезжили возможности практического применения, пусть пока смутные.
Marina
26.06.2015 22:04:27
гомеопатия
Уважаемый Авессалом, спасибо! Как всегда - гениально! Вы не пробовали связать астрологию и психологию с гомеопатией? У Вас бы отлично получилось!
Татьяна
27.06.2015 01:11:57
Спасибо. очень интересно. завтра ещё раз перечитаю
smile:)smile:)
Рита
27.06.2015 11:40:59
Большое спасибо за статью))) После прочтения, Благодарная субличность у главного микрофона.
Ирина
27.06.2015 18:09:04
Полимодальность
Спасибо, уважаемый Авессалом, за Ваш неутомимый человековедческий труд.
Бухгалтерия подсознательного - одна из самых интересных областей практической психологии. Помогает понять, в частности, почему у одних людей есть ресурсы для изменений, а у других - нет (и тогда надо искать или предлагать внешние ресурсы).
Касательно предыдущей статьи на тему полимодальности: в возрастной психологии личности, опирающейся на данные физиологии головного мозга и теорию процессов, трансцендирование узко-личных и узко-групповых интересов есть возрастная норма (которая не достигается большинством не столько в силу индивидуальных различий, сколько в силу отсутствия условий). Вот последнее - зияющая рана на теле современного общества, российского в особенности... В котором, например, ранее, при тоталитарной системе было 30% подростков с психопатологией, а теперь - 70%, в силу полного разрушения и так не блестевшей эффективностью системы воспитания... В стране, где разрушено общество, а авралы и регулярные социальные катастрофы считаются нормой, ожидать чуда по меньшей мере странно.
С сердечным приветом.
Эва
29.06.2015 11:59:48
Великолепно! Респект!
Василий Пресняков
05.07.2015 12:56:19
Благодарствие!

 Очень ценные мысли. 
Вообще тема субличностей  - очень удобный и востребованный инструмент. 
В частности книгу "Человек многоликий"  - всем советую. 
Алексей
19.08.2015 08:51:53
Статья супер! Спасибо!