Человековедение как жизненный интерес
Вот уже много лет я интересуюсь феноменом человека – как в теории, так и на практике. И за это время успел заметить, что я в этом своем интересе не одинок, но что другие люди, интересующиеся, формально говоря, тем же самым, имеют фактически довольно разные интересы и цели, далеко не всегда при этом осознанные. Этому и посвящена моя статья.
Вообще-то есть люди, феноменом человека не интересующиеся. Их может волновать многое: течения в Мировом океане, процессы горообразования, флора и фауна Амазонки, последние модели телефонов и планшетов, компьютерные игры или катание на сноуборде, размер своего пениса или количество его побед на сексуальном фронте. Но собственные представления о том, что такое есть человек вообще (в принципе) и как он устроен и функционирует, этих людей вполне устраивают, и расширять и углублять свои познания и умения в области человеческих взаимодействий они не склонны. Есть ли такие люди? Да, несомненно, есть, и они встречаются даже в таких на первый взгляд гуманитарных профессиях как педагог, преподаватель, врач, артист, астролог, психотерапевт, духовный учитель, а также в таких публичных профессиях как поэт, писатель, журналист, политик или военачальник. Учитель может быть заинтересован исключительно в преподаваемом им предмете, а дети при этом могут быть для него малоосмысленной обузой; хирург может любить исключительно свои операции, избегая общения с пациентами и вообще людьми; певец может обращать внимание почти исключительно на качество звука, выходящего из его горла и сливающегося с оркестром; астролог может любить преимущественно планеты и знаки Зодиака и искать в своих клиентах только лишь подтверждения своей науке; психотерапевт может видеть в своих клиентах безликую массу, подчиняющуюся общей теории психики (так, как она существует в его голове); духовный учитель может думать лишь только о Боге в чистом виде, воспринимая своих учеников как малоинтересный и беспокойный фон Господа; поэт может любить лишь стихи как таковые; писатель или журналист может интересоваться преимущественно обществом, и на материале своих героев выписывать социальные архетипы и бичевать социальные же язвы, не интересуясь отдельными личностями; политик и военачальник могут быть озабочены общегосударственными интересами, начисто забывая про нужды любого отдельного человека.
Поэтому не будем формальны, а рассмотрим тему интереса к людям по существу: кому в самом деле интересны люди как таковые в теоретическом и практическом планах, и каким бывает этот интерес? Здесь важны некоторые аспекты и подробности, о которых речь ниже.
Дилетанты, любители и профессионалы
Рассматриваемая ниже классификация человековедов основана на признаке глубины интереса к феномену человека.
Человековед-дилетант. Такие люди бывают нескольких разных типов; наиболее распространенные из них описаны ниже.
а) Любитель Знакомств. К этому типу относятся человеческие индивиды, которым интересны другие люди, хотя характер этого интереса довольно поверхностен. Однако, встретившись с кем-то, такой человек легко входит в контакт и проявляет интерес к новому знакомому, не имея какой-либо утилитарной цели: ему просто интересно, чем занимается его новый знакомый, в какой сфере работает, каково его семейное положение, образование, социальный круг, хобби, где он побывал и т.п. Возникает впечатление, что у Любителя Знакомств внутри есть банк данных, в котором фигурирует информация о множестве его знакомых, и при всякой новой встрече он стремится этот банк пополнить. Зачем – кто знает? Сам человек на этот вопрос не смог бы ответить, ему это просто нравится. Он при случае может похвастаться своим знакомством с кем-то, но все же его банк данных существует не для этого, тем более что большинством его знакомых хвастаться точно не удастся (нечем), а количеством тоже особо не возгордишься – это не тот параметр, за который в наше время уважают.
Примерами Любителей Знакомств являются Чичиков в "Мертвых душах" Николая Гоголя, а также, если вчитаться, Остап Бендер в "12 стульях" Ильи Ильфа и Евгения Петрова.
Косвенную выгоду от своего невинного хобби Любитель Знакомств может иметь, и немалую: люди, чувствуя его искренний, хотя и поверхностный, интерес к ним, легко с ним знакомятся и при случае ему помогают, если это не требует от них особых усилий. Иначе говоря, у него могут быть широкие связи в своем социальном круге, а иногда и выходящие за него.
б) Знаток Знаменитостей. Этот человек мало интересуется обыкновенными людьми: его внимание приковывают к себе люди необыкновенные и чаще всего знаменитые. Поскольку лично свести знакомство со многими (или даже хотя бы с одним) из них трудно, этот человек обращается к различным источникам, прежде всего к письменным биографиям уже умерших знаменитостей и к описанию их жизни в "желтой прессе", если они еще живы. Почему Знатока Знаменитостей волнует их жизнь, он чаще всего объяснить не может, но тратит свое время на ее изучение, включая не только их самих, но и их окружение – например, жен, мужей, детей и родителей, а также партнеров по творчеству. Вероятно, подсознательно Знаток Знаменитостей считает, что он сможет лучше понять архетип Человека именно через них, славных и влиятельных людей. Астролог этого типа любит изучать гороскопы известных людей, хотя бы те и не имели в виду прийти к нему на прием.
Косвенная выгода от этого интереса – Знаток Знаменитостей может быть интересным собеседником, так как знает много любопытных фактов о жизни изученных им кумиров и иногда даже способен написать содержательную книгу о них; таковы, в частности, книги Дейла Карнеги ("Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей" и др.) и Роберта Грина("48 законов власти" и др.).
в) Доморощенный Психолог-Теоретик. Очень распространенный тип, благодаря которому не банкротятся издательства, издающие литературу по теоретической и практической психологии. Этот человек обожает читать теоретические исследования по психологии; особенно его интересуют различные типизации людей, по которым он склонен классифицировать своих знакомых и незнакомых, но свое мнение при этом никому не навязывает – оно преимущественно интересно ему самому. Таким образом, этот человек не стремится практически помогать своему ближнему, применяя материал, почерпнутый из прочитанных им книг; этот материал скорее составляет особый гуманитарный фон, на котором он существует и воспринимает окружающих его людей.
К этому типу относятся любители астрологии, которые не утруждают себя составлением карт, но знают солнечные знаки окружающих и на них как-то ориентируются. При должном литературном таланте этот человек может вести астрологическую колонку в глянцевом журнале или писать там же популярные статьи об интровертах и экстравертах в любви.
г) Доморощенный Психолог-Практик. В отличие от предыдущего типа, этот человек никакими теоретическими изысканиями на тему психологии специально не интересуется; он мог когда-то что-то узнать из области теории, но она сама по себе его нисколько не привлекает. Но он обладает одним несомненным талантом: люди ему доверяют и склонны рассказывать ему про себя, порой весьма острые и интимные вещи, и ждут затем его мнения или совета – и эти ситуации его почему-то занимают, нередко радуют и не особенно утомляют. Иногда одно лишь его молчаливое сочувственное внимание оказывает на партнера терапевтический эффект или морально его поддерживает. Иногда этот человек берет на себя роль советчика и дает партнеру совет, относящийся к его внутреннему миру или внешней жизни, и порой этот совет оказывается воспринят партнером и решает его проблему. Но когда именно так случится, Доморощенный Психолог-Практик не знает. Кроме того, ситуации, когда к нему обращаются с исповедью или за помощью, им никак не регулируются и происходят спонтанно, а идея ввести эти ситуации в определенное русло и взять на себя ответственность за советы ему глубоко чужда. Иначе говоря, этот человек придет в ужас при мысли о том, чтобы стать консультантом на профессиональной основе, хотя он может, например, неплохо ориентироваться в гороскопах своих знакомых или многое видеть по руке или раскладу таро.
Нередко люди этого типа делают карьеру в организациях, где по роду работы им приходится много общаться. Их гуманитарный талант ценится сотрудниками (и в том числе начальством) довольно высоко, хотя вслух им этого могут и не говорить. Нередко такие люди становятся неформальными лидерами или же просто обладают большим авторитетом в своем коллективе и пользуются там доверием.
Что объединяет описанные выше четыре типа? Всем человековедам-дилетантам свойственно следующее:
- несерьезный и непонятный для самого человека, но устойчивый интерес к другим людям;
- эпизодически включающиеся каналы получения информации о людях и воздействия на них, не регулируемые им самим;
- отсутствие априорной ответственности за окружающих и за свои действия в их направлении;
- категорическое непринятие на себя отчетливой роли гуманитарного консультанта или специалиста (проблемолога, астролога, психотерапевта, гадалки и т.п.).
Человековед-любитель. Этот тип объединяет людей, чей интерес к теме человековедения осознается ими как неслучайный и как занимающий устойчивую нишу в их жизни – по крайней мере, внутренней, но нередко и внешней. Например, такой человек иногда не выберет себе профессию, в которой будут несущественны или малосущественны человеческие контакты: он четко знает про себя, что он (например) может быть газетчиком, но не механиком.
Человековед-любитель обращает внимание на то, что к нему регулярно идет "закрытая" от других наблюдателей важная информация о людях, которая явно не подлежит разглашению, в том числе и, так сказать, объектам наблюдения. Иначе говоря, глядя на окружающих, он регулярно видит то, чего не видят другие наблюдатели и не осознают сами эти люди, но он часто не знает, как этой (порой достаточно острой) информацией правильно распорядиться. До уровня профессионального консультанта он явно не дотягивает, но и пассивным свидетелем жизни окружающих людей ему оставаться сложно.
Любитель регулярно чувствует внутри себя не вполне понятную ему самому ответственность за окружающих, за их поведение и развитие, а также за свое поведение в их отношении. Ему нередко кажется, что он мог бы сыграть в их жизни некую направляющую или корректирующую роль, помочь им в их трудностях и проблемах – внешних и внутренних, но как именно он должен это делать, ему неясно. Он ощущает временами не вполне понятную ему власть над людьми и глубокий интерес к ним, однако корни этого интереса ему чаще всего непонятны.
Человековед-любитель по-другому, более серьезно, чем дилетант, относится к специальной психологической, астрологической и т.п. литературе: он может основательно разбираться в понравившейся ему книге или значительное время проводить за сочинениями близкого ему автора-человековеда. При этом ему самому неясно, зачем он читает эти книги: они слишком специальны, чтобы делать это чисто для развлечения, но и экспертом в той или иной гуманитарной сфере этот человек себя не чувствует, и у него нет идеи стать таковым. В то же время его интерес в области человековедения как-то специализируется, то есть он не является столь же всеядным, как дилетант.
Нередко этот человек посещает семинары, посвященные психологическому развитию, проблемам личности, общения, астрологии, гадания и т.п. Его живо волнует тема судьбы – своей и других людей. Как понять себя, как понять скрытые мотивы других людей; в чем видно влияние подсознания в поведении и мировосприятии человека; как выстраиваются отношения человека и коллектива – некоторые их этих и подобных им тем любителя живо волнуют, и он ищет друзей с аналогичными интересами. Нередко он регулярный читатель, а то и участник, интернет-форумов психологической и жизненной взаимопомощи.
Если он широко общителен, то общение для него – особый стиль жизни, причем у него обычно есть ряд тем, особенно его интересующих, и своих знакомых он старается на эти темы вывести. Если любитель предпочитает глубокое общение, серьезные, длительные отношения, то чаще всего его не устраивает поверхностный подход к жизни, и он стремится усмотреть некую глубину в жизненных сюжетах своих друзей и хороших знакомых, и соответственно у него возникает интерес к языкам (символизмам), на которых эта глубина, т.е. корни бытия, могут быть выражены. Поэтому его часто интересует тема сновидений и их толкования, основные астрологические символы (знаки Зодиака, планеты, дома, аспекты), нумерология, сказочные и мифологические сюжеты, этническая музыка и танцы. Он ощущает психологическую и кармическую глубину в искусстве и может быть довольно тонким ценителем в близких ему видах искусства, усматривая в них эзотерические глубины. Избранные им символизмы обычно служат у него основой для (обычно несложной) классификации людей и жизненных сюжетов ("Ваш сын – Рак, а для раков характерен эдипов комплекс", - скажет он матери с проблемным ребенком, не вдаваясь, впрочем, в детали его и ее проблем).
Часто человековед-любитель обнаруживает у себя те или иные способности к целительству, и у него бывают случаи, когда эти способности ему удается успешно применить (например, снять наложением рук головную боль или угадать правильный диагноз болезни знакомого). При этом он обычно чувствует взаимосвязь психики и тела, хотя вдаваться слишком глубоко в эту тему не склонен. Впрочем, он может читать популярные книги по медицине (официальной, восточной или народной), быть неравнодушным к гомеопатии, траво- и грязелечению, лечебному голоданию и оздоровительному бегу трусцой. Во все эти темы он склонен входить, что-то для себя постигая, но ни в коем случае в них не профессионализируясь.
Человековед-любитель нередко выходит на уровень философии, чувствуя, что там могут быть найдены ответы на интересующие его вопросы, связанные с другими людьми и с ним самим. Эти ответы он может искать как в философии Запада, так и Востока, в мистических религиях и т.п. Однако идти по слишком определенному пути, предписанному конкретной религией, ему не особенно свойственно: он чувствует, что люди слишком разные, чтобы можно было им (и ему самому в том числе) давать однотипные рекомендации. тем более в такой тонкой теме, как личная философия и религиозность.
Различие между дилетантом и любителем можно выразить такой метафорой: если дилетант видит Человековедение как неведомую страну, в которой он время от времени оказывается, но никак в ней не ориентируется и не знает, как называются встречаемые им в ней растения и животные, а также реки и горы, то любитель в этой стране слегка ориентируется, узнает при встрече наиболее распространенные объекты флоры и фауны, а также знает названия наиболее крупных рек и горных массивов. Его можно уподобить туристу, который появляется в этой стране регулярно, но все же там не живет и местными жителями за "своего" не принимается.
Человековед-профессионал. В жизни этого человека человековедение занимает фундаментальное место; чаще всего он по сути ничем другим не занимается – по крайней мере, так ему самому кажется. Может быть, он бы иногда и хотел освободиться от специфического диктата своего даймона (ангела), регулирующего его связь с архетипом Человека, но это не в его силах – по крайней мере, надолго.
Характерной для профессионала чертой является глубокое, недоступное большинству других людей, проникновение вглубь психики окружающих – не всех, но многих. Было бы неправильно думать, что человековед-профессионал видит людей насквозь и целиком, и что для него их подсознание и судьба – открытая книга: это далеко не так. Но профессионал видит в людях что-то свое, и видит это достаточно отчетливо. Его видение далеко не всегда дается ему быстро и без трудов; наоборот, в трудных случаях ему нужно (иногда долго) разбираться в другом человеке, но в итоге он обычно получает важную этого человека информацию – причем не только о том, что тот есть, но и о том, что с этим можно делать.
Характерная для профессионала черта – вовсе не ясновидение, а особая ответственность перед людьми, с которыми он по жизни встречается: ответственность как за них, так и за свое поведение в их отношении. Профессионал не считает, что другого человека можно лепить как пластилиновую фигурку, но он чувствует, что какое-то существенное для окружающих воздействие он может и должен произвести, и обладает инструментами для этого. Если же он по тем или иным причинам такого воздействия не оказывает, то испытывает весьма негативные чувства, и в первую очередь – глубокое сожаление об упущенных им и другим человеком возможностях.
Для профессионала при индивидуальной работе с людьми характерна слабая опора на стандарты. Он слишком хорошо знает, насколько различны люди, их возможности и потребности, и насколько невообразимо велико количество парных сюжетов, и старается воспринять каждый следующий сюжет не как развитие и продолжение одного из предыдущих, ему знакомых, а как вполне самостоятельный.
Обычно профессионал хорошо владеет инструментами в каком-либо виде психологического или магического консультирования, целительства и т.п. Его даймон точно определяет каналы информации, по которым профессионал получает информацию о человеке, которым он занимается, и профессионал в этих каналах уверен – если не на сто процентов, то лишь чуть меньше того. Он примерно представляет себе последствия применения своих методов и инструментов, хотя время от времени и наблюдает неожиданные для себя эффекты - к чему, однако, в принципе готов.
Профессионал очень хорошо понимает и видит, что у каждого человека есть очень большая разница между тем, что тот собирается сделать, фактически делает и думает о том, что он сделал. Он видит разницу между мотивами сознания и подсознания, приблизительно оценивает уровень готовности человека решать актуальные для него проблемы, а также его способность применить те или иные инструменты их решения.
Обычно у профессионала есть своя философия и своя концепция человека, в том числе представления о структуре психики и ее взаимодействии с реальной жизнью человека. Эта концепция и представления могут быть довольно эклектичными и интуитивными, но для него самого они конструктивны и помогают ему в его взаимодействиях с людьми.
Профессионал отлично знает, что удовлетворительной и подробно разработанной общей теории человека или психики не существует, но он имеет глубокие познания и умения в одной из гуманитарных областей, а также поверхностные познания во многих других. Он хорошо ориентируется в потоке людей, идущих мимо него, и обычно заранее чувствует, с кем его свяжет судьба и насколько глубоко. Впрочем, он не всегда доверяет первому впечатлению и дает отношениям (читай: парному эгрегору) некоторое время на развитие и уточнение.
Язык, которым пользуется профессионал для описания людей и сюжетов, обычно довольно богат и разработан; во всяком случае, он не сводится к примитивной классификации. Этот язык может быть довольно эклектичен и неудовлетворителен со структурной точки зрения, но для самого профессионала он удовлетворителен и полезен, и, кроме того, профессионал способен этот язык расширить, включив в него новые для себя понятия. Впрочем, делает он это редко и неохотно: люди и ситуации, для описания которых его понятийного аппарата не хватает, в его жизни встречаются редко и его морально травмируют.
Профессионал отлично знает: хорошая теория может быть очень практична в одних случаях и совершенно не подходить к другим, и вопрос о том, на каком языке описывать данного человека, его жизнь и психику – один из самых острых. И если адекватный язык не найден, то лучше ничего не делать, чем формально следовать стандартным инструкциям и методикам.
Важная черта профессионала – он всегда стремится разговаривать с людьми на понятном им языке, а если использует не знакомое им слово, то объяснит (хотя бы приблизительно) его значение. Он верит в творческие возможности человека, но знает и то, что подсознание может их очень успешно блокировать.
Профессионал-человековед с трудом может поставить религию выше психологии; по крайней мере, при работе с людьми ему этого не удается сделать. Он слишком хорошо знает способность подсознания добиваться своих целей на любом материале жизни человека, в том числе и на материале его религиозной жизни. Он, конечно, не станет спорить с верующим, оспаривая догматы его религии, но быстро усмотрит в его религиозных и мистических откровениях лапы подсознания, что само по себе религии (так, как она понимается в наше время) противопоказано.
В рамках нашей метафоры профессионал живет в стране Человековедения и хорошо владеет одним из ее языков; он хорошо понимает разницу между жителями этой страны и туристами, хотя и не всегда может ее объяснить понятными туристу словами. Он отлично ориентируется и как-то адаптируется в том краю этой страны, где сам проживает, и еще в некоторых других ее краях, а об остальных имеет некоторое представление, хотя бы по рассказам бывалых путешественников и тамошних жителей.
Самоведы и друговеды
Рассматриваемая в этом пункте классификация человековедов основана на следующем признаке: какими именно людьми "ведает" данный человековед. А именно, самовед интересуется в первую (и во вторую) очередь лично собой, а друговед – другими людьми, и эти две категории человековедов практически не пересекаются. Рассмотрим их подробнее.
Самовед – это человек, который очень интересуется собой как явлением природы и стремится себя понять и/или как-то преобразовать. При этом другие люди его могут вовсе не интересовать, или же интересовать, но во вполне определенном аспекте, и в зависимости от этого следует различать два вида самоведов: персональные и трансперсональные.
Персональный самовед отличается повышенным интересом к собственной персоне и одновременно - полным равнодушием к другим людям как представителям рода человеческого. Это означает, что он может их воспринимать и даже неплохо к ним относиться, но лишь в качестве своего окружения, лишенного (для персонального самоведа) гуманитарного интереса. Иными словами, он не воспринимает окружающих как людей самих по себе, но мыслит их, например, в рамках абстрактных (не специфически человеческих) качеств или социальных ролей, которые они исполняют.
Например, женщина, являющаяся персональным самоведом, может ценить своего мужа за теплое (в физическом смысле) тело, но при этом не задумываться всерьез о том, что в этом теле обитает его душа. Вообще, персональный самовед может быть вполне приемлемым и даже ценимым окружающими членом общества, если он внимателен к социальным правилам и их соблюдает – например, не опаздывает, держит свое слово, не подводит друзей и коллег и т.п. Особенность его психики состоит в том, что он не то, что не видит у других людей человеческого начала – вполне может быть, что видит, но оно само по себе не вызывает у него никакого интереса, в отличие от его собственной человеческой сути.
Персональный самовед может интересоваться своим подсознанием, системой сознательных и подсознательных ценностей, своими путями к Богу и отношениями с Ним и многим другим, но у него нет специфического гуманитарного интереса к другим людям – например, его не интересует их неповторимость. Они для него представляют некий природный или социальный фон, на котором он один существует как уникальный интересный ему самому человек.
Можно сказать так: другие люди занимают персонального самоведа либо как носители определенных интересующих его функций и ролей, либо как социальные типы; а уникальность других людей, их неповторимость и специфически человеческие качества как таковые его не волнуют. Для него не характерны такие, например, обращения к партнеру (исключая чисто манипулятивные цели):
- Скажи, Тимофей, а совесть у тебя есть – на самом-то деле что ты о себе самом думаешь?
- Интересно, ты о смерти думаешь, Антонина? Что ты скажешь Всевышнему в свое оправдание?
- Но я хочу понять мотивы твоего отказа, Софья. Ты с детства мужчин недолюбливаешь? Как строились твои отношения с отцом – расскажи!
- Мне, Тимофей, интересно было бы послушать про твои внутренние конфликты – как ты сам с собой борешься и какие инструменты при этом используешь.
Трансперсональный самовед склонен рассматривать окружающих его людей с гуманитарной точки зрения, то есть как представителей рода человеческого, но они интересны ему лишь как особый гуманитарный фон, окружающий его самого; он сам - всегда центр (главный фокус) своего "человеческого" интереса. Этот фон способствует его самопознанию и самореализации, но не интересен ему как таковой.
Трансперсональный самовед отличается от персонального самоведа тем, что первому для его самопознания или самореализации (что для него обычно важно) нужно определенное гуманитарное окружение, на фоне которого или с помощью которого он познает и реализует себя. Однако к этому окружению самому по себе (в частности, к своим друзьям и знакомым) он не сильно по-человечески привязан и, исчерпав его, с легкостью меняет – например, переезжая в другой город или даже страну и легко обзаводясь там новыми друзьями и знакомыми.
Таким образом, трансперсональный самовед может быть внимателен к человеческим качествам и проявлениям окружающих – но они интересуют его лишь как отправная точка для его личного самопознания или самопроявления. При этом он может восприниматься окружающими и друзьями как вполне милый и адекватный человек, с одной, впрочем. особенностью: он все гуманитарные вопросы и обсуждения людей почему-то сворачивает на себя лично. Впрочем, если он не озвучивает такого поворота своей мысли, то это окружающим почти не заметно.
Иначе говоря, окружающие интересуют его как люди – но лишь в той степени, в которой они способствуют углублению и расширению его представления о самом себе. Ниже приведены типичные мысли такого человека.
- Парфен обиделся на свою жену и ушел от нее после трех лет брака и от двух детей... Интересно, что он себе думал, и смог бы я на его месте так поступить? И что бы при этом я стал думать?
- (после посещения мужской бани) Итак, мой пенис почти самый большой из всех оказался, исключая двух гигантов, - значит, как мужчина я на высоте!
- Если никто из моих друзей особо про Бога не задумывается, то и мой атеизм – не такая уж и нелепость.
Друговед – это человек, которому в первую очередь интересны другие люди, причем его особенный интерес вызывают такие, которые на него самого максимально не похожи. Сам себе как человек он не особенно интересен, и чаще всего не имеет глубокого доступа в свое подсознание (и не слишком стремится к этому). В каком-то смысле сам с собой друговед более формален, чем с теми людьми, которые его интересуют: он во многих случаях может представлять себе себя как биоробота, к чему вовсе не склонен в отношении друзей и знакомых.
Друговеду очень трудно понять любого самоведа, а трансперсонального самоведа друговед обычно воспринимает как себя, то есть совершенно превратно. Друговеду он сам как человек достаточно скучен: он в чем-то себя уже хорошо знает, а в остальном непостижим, и подсознательно чувствует, что эта загадка открыта им напрямую не будет. Неразвитому друговеду непонятны люди, занимающиеся, как он это называет, "самокопанием" - он не понимает, что там можно выкопать, и как это в принципе может быть интересно. Для друговеда самопознание может быть уподоблено онанизму, к которому он чаще всего относится, как французский гурман к Макдональдсу.
Большая проблема друговеда может заключаться в том, что он может не осознавать себя таковым; в частности, он может считать, что его глубокое понимание окружающих и умение найти эффективные инструменты решения их "человеческих" проблем должно сопровождаться аналогичным умением в отношении самого себя, - что, однако, не так. В действительности друговед может в своих человеческих проблемах помочь себе лишь косвенно, занимаясь другими людьми, причем на него самого мало похожими, и их проблемами, не имеющими к его собственным проблемам прямого отношения, - и однажды его проблемы вдруг начнут решаться сами, или он получит помощь для их решения от внешнего мира, но это произойдет вне зависимости от его прямых усилий по самопознанию, самосовершенствованию, развитию своей личности и т. п.
Друговеду очень сложно принять тот факт, что самая высокая его квалификация в отношении других людей не означает способности заниматься собой, и что инструменты, которые он использует для других людей, могут совсем не подходить к нему лично – пока он занимается собой сам. Это большая проблема друговедов-профессионалов, которым нужно набираться скромности и разрешать – иногда! – другим (особо доверенным) людям себе помогать.
Следует различать две разновидности друговедов – янскую и иньскую.
Янский друговед занимается своими подопечными активно и инициативно, используя разнообразные техники и инструменты и уподобляя себя хирургу. Этот человековед видит людей как сырую землю, которую необходимо возделать, культивировать и засеять семенами, а также проследить за их правильным вырастанием. Такова полная программа; янский друговед может пропустить в ней некоторые части, но не засеивание семенами – это, с его точки зрения, главное, и без этого ничего существенного не произойдет.
Иньский друговед, напротив, считает, что человек сам способен к решению своих проблем и к самостоятельному развитию – нужно лишь создать ему правильные условия. Метафорически говоря, он видит своего подопечного как поле, в котором уже есть все необходимые семена, и нужно лишь его чуть порыхлить и полить водой, - а дальше все пойдет само собой.
У любого друговеда есть какие-то инструменты воздействия на своих подопечных, но иньским и янским друговедами эти инструменты понимаются и используются совсем по-разному.
Янский друговед склонен искать у своего "клиентов" слабые места и работать с ними напрямую, в то время как иньский будет эти места обходить и пытаться работать в отдалении от них, косвенно и незаметно для сознания человека.
Янский друговед стремится сам отбирать своих "клиентов" и определять инструменты и методы работы с ними, в то время как иньский друговед ждет, что его клиент сам его выберет и обратится к нему с запросом, а также выскажется на тему о том, какими инструментами с ним (клиентом) предпочтительнее работать.
Иньский друговед склонен создавать партнеру контекст, или фон, в котором тот сам примет решение и вдохновится на решение своих проблем. Этот фон может быть информационным или бытийным, и замысел иньского друговеда заключается в том, чтобы клиент почувствовал себя в этом фоне совсем другим человеком, и после этого в нем начали происходить необходимые изменения. Другой вариант инструмента иньского друговеда - это анкета, заполняя которую человек что-то сам про себя понимает и получает определенный толчок. Янский же друговед понимает анкету клиента как повод для собственных размышлений, как инструмент для диагностики проблем клиента и последующего выбора метода их решения.
Вообще, слово "клиент" и особенно "пациент" - из лексикона янского друговеда. Иньский друговед предпочтет более нейтральное слово, которое не поставит его по отношению к своему подопечному в слишком определенную и тем более профессиональную позицию. Иньскому друговеду импонирует роль Понимающего Товарища или Мудрого Советчика – но брать на себя прямую ответственность за судьбу человека, с которым он связан, иньский друговед не склонен. Если иньский друговед работает как профессионал (например, как психотерапевт или астролог), он постарается заключить с клиентом нечто вроде контракта, в котором большая часть инициативы и основная ответственность за результаты их взаимодействия ложится на клиента.
Теоретики, вдохновители, практики и свидетели
Следующая классификация человековедов основана на их отношениях с архетипом Человека – отношениях осознанных в большей или меньшей степени, но в очень малой степени подчиняющихся управлению и изменению по инициативе самого человековеда.
Человековед-теоретик – чем он занимается?
Перед тем, как отвечать на этот вопрос, я хочу ответить на другой: почему я использую слово "человековедение" вместо стандартного "антропология"? Не только потому, что в русском литературном контексте слово "антропология" вызывает ассоциации с древним миром и происхождением человека от обезьяны (рамапитек, кроманьонец и т.п.). Дело еще в том, что антропология занимается общими вопросами развития человеческого рода и общими характеристиками различных крупных групп людей (например, рас). В отличие от антропологии, человековедение (в моем понимании) занимается теоретическим осмыслением искусства взаимодействия с данным человеком, воспринимаемым как уникальное создание природы, с акцентом на его своеобразии и отличии от других людей.
Иными словами, если антрополог стремится найти общие черты всех людей или больших групп людей, а также общие инструменты воздействия на них (это, в частности, задача научной медицины), то человековед занимается индивидуальным человеческим существом, стараясь помочь ему обрести полноценное бытие и сознание, свойственное именно ему и отличающееся от бытия и сознания других людей.
Чем же занимается человековед-теоретик, и возможно ли в принципе такое занятие? Как можно обобщать уникальность, теоретизировать на ее тему? Я столкнулся с этой проблемой, когда начал писать учебники астрологии. Пафос астрологии – в уникальности любого человека и его судьбы, что подчеркивается уникальностью его гороскопа. Однако эта уникальность может быть рассмотрена как неповторимое соединение повторяющихся элементов, которые могут быть описаны, так сказать, теоретически, то есть в отрыве от конкретного человека. Однако эти описания по необходимости весьма абстрактны, так что расстояние от них до конкретного человека, его психики и судьбы весьма велико, и нужен специальный человек – астролог-консультант, который это расстояние преодолеет и свяжет абстрактные куски, имеющиеся в учебнике астрологии, друг с другом, после чего приложит результат (тоже весьма абстрактный) к конкретным обстоятельствам внешней и внутренней жизни своего клиента.
Таким образом, теоретические изыскания по психологии можно разделить на две категории: антропологические и человековедческие. Антропологические имеют научный или псевдонаучный характер, они посвящены общим описаниям и признакам больших групп людей и грубым классификациям людей; число разделов такой классификации обязательно невелико. Примерами антропологического подхода могут служить юнговская классификация людей (интроверты и экстраверты), берновская классификация (Родитель, Взрослый, Ребенок), астрология знаков Зодиака (где люди делятся на двенадцать типов: Овны, Тельцы и т.д.), примитивная нумерология, ограничивающаяся девятью типами людей (по числу цифр: 1, ..., 9). Человековедческие же исследования должны быть гораздо более детальными и давать основы для многих классификаций, так что число сочетаний их характеристик должно превышать количество людей на Земле – только при этом условии возможен индивидуальный подход. Примером является "большая" астрология с ее планетами, домами и аспектами; в современной психологии столь же детально разработанной символической системы пока не существует.
Таким образом, теоретическое человековедение менее "зрелищно" как теория и преимущественно ориентировано на практику индивидуального консультирования (лечения); однако его философские основания должны быть достаточно серьезными, иначе оно превращается в кипу разнородных рецептов, которые непонятно, когда и как применять.
Человековед-вдохновитель. Этот тип видит свою основную человековедческую задачу в том, чтобы вдохнуть в данного человека его человеческое начало и дать ему возможность прожить уникальную, а не стандартизированную, судьбу и развить в себе уникальное, свойственное только данному человеку, сознание.
Вдохновитель видит людей очень разными, и ему хочется, чтобы они тоже увидели свои индивидуальные особенности и развили их сообразно своей человеческой природе. Он стремится помочь окружающим в их поисках собственной судьбы, любви, религии, профессии, друзей, хобби, и реализации в соответствующих сферах. Иногда он чувствует, чего хочет душа человека, и как социальные и личные клише сознания и подсознания не дают этому желанию осуществиться, и от этого сильно страдает – больше, может быть, чем сам хозяин этой души.
Вдохновители бывают, как и друговеды, янскими и иньскими.
Янский вдохновитель может иметь в своем арсенале различные психологические тесты и гадательные системы, помогать своим клиентам в решении их проблем, но главный его пафос состоит в том, чтобы направить клиента по свойственному именно ему пути, не подходящему, скорее всего, никому другому, обучить его свойственным именно ему методам и инструментам, сформировать его мировоззрение, направить по пути, ведущему к высшему "я".
Иньский вдохновитель может быть человеком, в присутствии которого люди явственно ощущают свое человеческое начало и перестают казаться себе самим скучными и банальными. Иньский вдохновитель может пользоваться теми же инструментами, что и янский, но его стиль иной: он показывает человеку жизненный, психологический, кармический или мистический контекст, в котором человек находится, и далее тот уже должен ориентироваться и действовать сам. Цель создания этого контекста заключается в том, чтобы в нем более отчетливо проступила миссия человека и его индивидуальные особенности, которые он не может (и не должен) изменить, но на которые ему следует опираться в своей жизни.
Человековед-практик. Это – совершенно особая категория, в обществе очень ценимая. Этот человек не мыслит себя как особый проводник воли Божьей или архетипа Человека – он просто живет, работает, общается, но при этом люди, его окружающие, ощущают в себе (и в нем самом, разумеется) острое присутствие человеческого начала, и это начало делает их сильнее, добрее, честнее, красивее – причем каждый получает что-то свое: именно то, в чем лично он нуждается.
Нередко практик становится неформальным лидером или просто уважаемым в коллективе человеком, которому доверяют многие, хотя к нему не ходят исповедоваться – с ним лучше всего просто находиться рядом, и этого совершенно достаточно. Его гуманитарная миссия состоит в том, чтобы жить, работать и общаться по-человечески, не попадая в плен к жестким эгрегорам, архетипам, шаблонам мысли и действия, не теряя своей индивидуальности и возвращая окружающих к самим себе – хотя он и не делает этого напрямую, как янский вдохновитель.
Самое страшное ругательство, которое можно услышать из уст практика, это: "Ты ведешь себя не по-людски". Если вы такое от него услышите, подумайте всерьез о своем поведении: скорее всего, вы изменяете самому себе, своей человеческой природе.
Такие люди редко становятся психотерапевтами. Но если так случается, то основной инструмент, которым пользуется этот терапевт – собственная жизнь его клиента, в которую терапевт вставляет те или иные "примочки"; мастером такого метода был знаменитый американский психотерапевт Милтон Эриксон.
Человековед-свидетель. Этот человек обладает даром видеть в людях их человеческое начало и уникальность их психики, жизни, ценностей и событий. При этом ему бывает трудно как-то оформить в словах и передать другим свое видение, но он чувствует, что это не так важно: главное – что он свидетельствует людей, и его свидетельство, его подробное их видение важно само по себе и оказывает косвенное, но очень глубокое воздействие на их судьбы.
Человековед-свидетель-дилетант нередко выступает в качестве "жилетки": на его груди людям бывает комфортно оплакивать свою незадавшуюся жизнь и чувствовать, что она все же не бессмысленна, хотя каков именно ее смысл, свидетель-дилетант им не скажет.
Свидетель-любитель обычно понимает, что для того чтобы глубже понять отдельного человека, нужно овладеть адекватным для описания его судьбы и психики языком, и совершает некоторые усилия по поиску такого языка, но ограничивается обычно достаточно примитивными. Поэтому он склонен, наблюдая людей, вешать на них клишированные таблички (например, высказываясь в таком стиле: "А, ты же Овен – ну, с тобой все понятно!"), которые иногда сильно их раздражают, так как (им кажется) сводят к их примитивам. В действительности этот человек видит людей глубже и тоньше, чем это можно подумать по его высказываниям о них, просто он не умеет выразить в ясной форме тонкости своих наблюдений.
Свидетель-профессионал умеет необыкновенно много видеть в людях, и для него все они очень различны; кроме того, он владеет развитыми языками описания психики и поведения людей, но чувствует, что и на этих языках его видение не может быть адекватно и полно описано. К этому человеку люди приходят с глубокой исповедью, и он ее принимает, краем глаза поглядывая (например) на астрологическую карту клиента и кивая головой, время от времени выдавая (самому себе) комментарии такого типа: "А, понятно, это Уран в Раке". Иными словами, это человек – мастер "обратного", или "диагностического", чтения гороскопа, когда клиент рассказывает про себя, а астролог определяет участок карты (дома, планеты, аспекты), ответственный за соответствующие события и проблемы клиента. Почему такого рода консультирование, которое можно назвать "исповедальным", приносит плоды, еще никто не объяснил, но они у свидетеля-профессионала появляются, и порой весьма сочные.
_____________
Описанные выше типы существуют в подсознании человека и, видимо, являются врожденными и неизменяемыми. Как интерес к феномену человека (или отсутствие этого интереса), так и характер внимания к отдельным людям и способность как-то на них влиять являются врожденными, но человек может не обращать на специфику этого внимания и влияния, свойственную именно ему. Однако со временем она обязательно берет свое, и тогда неправильное понимание человековедом самого себя и особенностей своего гуманитарного канала ведут к очень неприятным последствиям. Социум в целом и окружающие человека друзья и коллеги часто навязывают ему совсем не тот образ, которые естественно прорастает у него внутри, и борьба за право быть именно таким человековедом, каким человеку "от роду написано" может быть очень непростой и даже жестокой – но оно того стоит. Я надеюсь, что внимательное прочтение этой статьи поможет ее читателю-человековеду осознать и оформить свой человековедческий "почерк" и нескончаемо радоваться, ему неукоснительно следуя.
И в заключение, в порядке закрепления материала, я рекомендую читателю ответить на вопросы следующей анкеты.
Анкета человековеда
1
Чувствуете ли вы себя человековедом?
Варианты ответов: никогда; иногда; от случая к случаю; регулярно; постоянно.
(Если ответ на этот вопрос: "никогда", то далее анкету заполнять не следует.)
2
а) Каким человековедом вы себя ощущаете: дилетантом, любителем или профессионалом?
б) Какого мнения на эту тему придерживаются ваши друзья и знакомые?
в) Каким из этих трех типов вы хотели бы быть?
3
Каким человековедом вы себя ощущаете: самоведом или друговедом?
4
а) Каким человековедом вы себя ощущаете: в первую очередь теоретиком, вдохновителем, практиком или свидетелем? а во вторую очередь?
б) Какой из этих четырех типов для вас непонятен или чужероден?
5
Каковы ваши особенности как человековеда?
6
С какими человековедами вам хотелось бы общаться, а с какими – нет?
7
Какой вид человековедов вы не переносите или их не понимаете?
8
а) Хотели бы вы иметь для себя консультанта-человековеда?
б) Если да, то к каким разрядам приведенных классификаций он должен относиться? (например: профессионал, янский друговед, практик)
